ТЕМА ДНЯ НОВЫЙ АВТОРИТАРИЗМ
Человек семьи
Последние несколько лет Перу переживает сырьевой бум. Объем экспорта, основу которого составляют цветные металлы, в меньшей степени нефть, за четыре года удвоился в долларовом выражении. Темпы роста экономики держались на вполне приличном уровне в 4%, а в 2005 году достигли 6%. Инфляция составила в прошлом году всего 1,1%, что оказалось даже ниже запланированного уровня. По классификации Freedom House Перу относится к категории "свободных" государств. 9 апреля свободной стране предстоят президентские выборы — и в гонке лидирует Олланта Хумала, 44-летний отставной подполковник.
Хумала известен тем, что возглавил в 2000 году неудачную попытку военного переворота, был осужден, но затем помилован парламентом. Сейчас он баллотируется от Перуанской Националистической партии, основанной его отцом, националистом, марксистом и профсоюзным деятелем, известным, кроме прочего, предложением сохранить полноценное гражданство лишь для потомков инков и других индейских племен. Мать кандидата прославилась предложением расстреливать гомосексуалистов. Брат отбывает тюремное заключение, также за попытку военного переворота. Сам подполковник-кандидат обещает стране "революцию", подразумевающую ограничения на приток иностранных инвестиций, пересмотр итогов последней волны приватизации, национализацию добывающих отраслей и радикальное повышение налогов на частный бизнес.
Победу Хумалы нельзя считать делом предрешенным: сейчас он набирает более 30% голосов, так что второй тур неизбежен.
Континент нерешенных проблем
В Перу, как и во многих странах региона, экономический рост последних лет не привел к снижению безработицы, доходы населения росли медленнее, чем ВВП. По данным World Economic Outlook, за период с 1985 по 2004 год средний темп роста экономики Латинской Америки составил 2,6% (по сравнению с 3,5% в мире в целом и 7% — в Азии). Однако общий для Латинской Америки итог состоит в том, что либеральные реформы прошлого десятилетия не позволили решить социальные проблемы.
Доля перуанцев, живущих за чертой бедности, практически не снижалась и составила в 2004 году 54,7%. В Боливии за чертой бедности — 62%, в Мексике, где в этом году также предстоят президентские выборы,— 37%. На беднейшие 40% семей в Перу приходилось в 2003 году лишь 14,9% совокупных доходов всех домохозяйств, в Боливии — 9,5%, в Мексике — 11,3%. "Латинская Америка и страны Карибского бассейна остаются континентом с наибольшим разрывом между богатыми и бедными в мире",— говорится в отчете Всемирного экономического форума по конкурентоспособности Латинской Америки.
Сегодня Латинскую Америку захватывает новая "левая волна". Точнее, волна нового популизма. Потому что ее лидеры не позиционируют себя как наследники коммунистов и социалистов. Более того, как отмечает в статье "Хозяин Уго" (Hugo Boss) политолог Хавьер Корралес (русский перевод ее скоро выйдет в издании Pro et contra), лидер новых популистов Уго Чавес и не делает ставку на банальный "подкуп" низов. За время его пребывания у власти госрасходы выросли с 19% ВВП до более чем 30% в 2004 году, но это не дало заметных результатов в борьбе с нищетой и неравенством. По данным ООН, в 1997 году в Венесуэле за чертой бедности проживали 48%, в 2002-м — 48,6%. В 1997 году на 40% беднейших домохозяйств приходилось 14,7% совокупных доходов, а в 2002-м — 14,3%. И cacerolazos — "марши пустых кастрюль" — носят в Венесуэле массовый характер.
Да и перуанский подполковник Хумала подчеркивает скорее нематериальные преимущества, которые принесет его приход к власти. "Я не собираюсь обещать избирателям построить мост, школу и так далее. Я намерен вернуть им достоинство".
Возвращение подполковников
В основных своих акцентах программа Хумалы весьма похожа на программы других латиноамериканских лидеров новой волны — Уго Чавеса в Венесуэле и Эво Моралеса в Боливии. Это антиамериканизм, национализм и даже расизм (с сильным индейским компонентом), популизм, неприятие реформ предыдущего периода и враждебное отношение к транснациональным корпорациям.
Новые подполковники не похожи на полковников предыдущего поколения, приходивших к власти путем военных переворотов и затем с помощью армии и репрессий жестоко подавлявших противников и оппозицию. Интересно, что и Уго Чавес, и Олланта Хумала попробовали этот путь. Однако эра военных переворотов в Латинской Америке закончилась, и в последние десятилетия XX века почти везде установились конституционные режимы.
В 1992 году Уго Чавес в чине подполковника предпринял попытку военного переворота в Венесуэле. Она окончилась неудачей. Через шесть лет Чавес победил на демократических выборах. После этого за время пребывания у власти Чавес полностью подчинил себе парламент, судебную систему, избирательную комиссию и армию, создав предпосылки для "управляемой демократии". Система выборов позволяет манипулировать голосами. В стране по-прежнему действуют оппозиционные партии и СМИ, но возможность смены власти сведена к минимуму.
В основе власти Чавеса лежит контроль над этими ключевыми госинститутами и главным источником национального дохода — государственной нефтяной компанией Petroleos de Venezyela. Как подчеркивает Хавьер Корралес, социальные программы, финансируемые из этих доходов, носят весьма ограниченный характер. В основе власти "босса Уго" не социальный популизм, а чрезвычайно избирательное распределение доходов от нефти. Больше всего от них получают армия, бюрократия и партийная элита, составляющие отряд поддержки режима.
Конкурентный авторитаризм
Антиамериканская и "антинеолиберальная" риторика Чавеса и его латиноамериканских последователей, направленная против международных корпораций, западных инвестиций и проведенных приватизаций, дает их власти национал-популистскую платформу и позволяет "мобилизовывать" электорат. Причем Чавес активно и успешно пропагандирует ее в своем регионе и за его пределами. Чавес посещает Ливию и Иран, оказывает массированную помощь Кубе, финансирует самые различные популистские и антиамериканские движения по всей Латинской Америке. Это создает у венесуэльцев ощущение, с одной стороны, противостояния мощному противнику, с другой — значительной международной роли своей страны в этом противостоянии.
Как пишет в своей статье Хавьер Корралес, Чавес может считаться родоначальником недемократических режимов нового типа — конкурентной автократии, не отменяющей демократических конституций и существующей не вопреки, а благодаря сопротивлению внутри страны и извне. "Чавес нашел способ вновь сделать авторитаризм привлекательным,— пишет Корралес,— ему удалось практически устранить противоречие между автократией и политической конкуренцией". M&K