официальное мнение
Вчера завершился визит в Москву председателя ПАСЕ Рене ван дер Линдена. Его приезд был связан с подготовкой России к председательству в Совете Европы (СЕ). О результатах своей поездки и о том, какие вопросы будут обсуждаться на предстоящей весенней сессии ПАСЕ, РЕНЕ ВАН ДЕР ЛИНДЕН рассказал корреспонденту Ъ НАРГИЗ Ъ-АСАДОВОЙ.
— Обычно глава государства, председательствующего в СЕ, посещает одну из сессий ПАСЕ. Приедет ли в Страсбург Владимир Путин?
— Я не знаю. Это будет обсуждаться во время моего визита в Москву 18-19 мая, а также на июньской сессии ПАСЕ.
— В понедельник вы встречались с главой МИД РФ Сергеем Лавровым. Вы обсуждали с ним вопрос об отмене смертной казни в России?
— Мы обсуждали много вопросов. Прежде всего хочу сказать, что обстановка переговоров была очень дружелюбной. Мои встречи с министром иностранных дел всегда плодотворны и конструктивны. Один из вопросов, о котором я говорил, был протокол #6 (об отмене смертной казни.— Ъ), потому что он представляет собой огромную психологическую важность.
— Россия, единственный член СЕ, не ратифицировавший этот протокол, во второй половине 2006 года будет председательствовать в СЕ. Это приемлемая ситуация?
— Ни одному из членов СЕ не выставляются какие-то специальные условия, позволяющие стать председателем Совета Европы. В данном случае Россия впервые в истории становится президентом европейского демократического международного объединения. И это не только возможность, но и вызов для России. Для нее это возможность показать себя, а для Совета Европы — возможность общаться с Россией в этом качестве. За исключением Белоруссии, все страны живут сейчас под одной европейской крышей. И я искренне надеюсь, что Россия сможет ратифицировать протокол #6 во время своего председательства, то есть в этом году.
— Совет Европы исключил в свое время Белоруссию из своего состава. Скажите, а как вы оцениваете выборы, прошедшие только что в Белоруссии?
— Дело в том, что не Совет Европы исключил Белоруссию. Белоруссия сама себя исключила. Если вы хотите стать членом организации, вы должны выполнять ряд требований и условий. Эти выборы, к сожалению, не продвинули Белоруссию к вступлению. По крайней мере, они не обрадовали всех тех, кто за этим наблюдал. Особенно потому, что один из ключевых элементов вступления в ПАСЕ — это свободные и равноправные выборы. И если членов оппозиции заключают в тюрьму до и после выборов, мы не можем назвать эти выборы свободными.
— На зимней сессии ПАСЕ в этом году была принята резолюция по Белоруссии. Она предлагала, например, заморозить счета Александра Лукашенко и его ближайших соратников. Какие еще санкции вы можете принять против режима Лукашенко?
— Я не исключаю, что этот вопрос вновь будет поднят на апрельской сессии ПАСЕ (10-13 апреля.— Ъ). Если политические группы и члены ПАСЕ захотят поднять этот вопрос и принять по этому поводу конкретное решение, мы его поставим в повестку дня и посмотрим, какой будет результат обсуждения.
— Сегодня наблюдатели из Совета Европы говорят о честных и прозрачных выборах на Украине. А почему ваших наблюдателей не было на выборах в Белоруссии?
— Прежде всего у нас не было официальных отношений с Белоруссией. А мы можем вести наблюдения за выборами, если нас приглашает национальное правительство. От Белоруссии мы не получили никакого приглашения. Что касается выборов на Украине — подождем, каковы будут результаты подсчета и каков будет отчет наблюдателей от Совета Европы.
— Но в Крыму уже были отмечены случаи отсутствия в списках избирателей жителей многоквартирных домов, например. Вы проигнорируете эти факты нарушения прав избирателей?
— Если есть случаи подтасовки или искажения избирательских списков где бы то ни было, для нас нет никакой разницы — будь то в Белоруссии, в Крыму: искажение есть искажение, подтасовка есть подтасовка, независимо от того, случайно или сознательно это сделано. Если наблюдатели обнаружат это, мы это учтем. И заслушаем доклад наблюдателей, возможно, уже на апрельской сессии ПАСЕ.
— На апрельской сессии также будет рассмотрен доклад о ситуации на Ближнем Востоке. И я знаю, что СЕ пригласил участвовать "Хамас" в апрельской сессии. Это так?
— Мы не пригласили политическую группу, мы пригласили представителей палестинского правительства. И палестинские власти имеют право прислать двух представителей своего правительства в Страсбург на апрельскую сессию. Если они пришлют двух представителей "Хамаса", мы их примем, потому что они являются представителями палестинского руководства.
— Вы по-прежнему считаете "Хамас" террористической организацией?
— Да. Но мы все хотели новых выборов в Палестине, и мы их получили. Мы все знаем, что эти выборы были свободными и честными. И мы получили такой результат. И мы должны признать этот результат. Мы не можем признать определенную политику и действия, которые они используют, особенно использование силы. Если они будут продолжать отказываться признавать Израиль, тогда у нас будет проблема.
— Но они по-прежнему не признали Государство Израиль.
— Да. Но мы знаем, что в течение пяти минут нельзя поменять политику — это очень сложно. Тем не менее надеюсь, что Совет Европы поможет им подвинуться в своих позициях.
— А будут ли приглашены представители израильского правительства?
— Да, конечно. Мы не будем предоставлять им слово там, но как наблюдатели они будут приглашены. У них есть статус наблюдателей в Совете Европы, и в этом статусе они там будут присутствовать. Мы даже подгадаем так, чтобы религиозные праздники в Израиле не помешали их приезду.
— Недавно в Гааге умер Слободан Милошевич, и российские депутаты предложили СЕ сделать доклад о содержании заключенных в тюрьме Гаагского трибунала. Ожидается ли такой доклад?
— Я не думаю, что в этом есть какой-то смысл. Очень жаль, что Милошевича не удалось осудить. Потому что единственный способ разобраться с этой ситуацией — это провести справедливый судебный процесс.
— Но дело в том, что в тюрьме Гаагского трибунала умерло уже четверо заключенных. Вы же рассматривали ситуацию в Гуантанамо, вы готовите доклад о секретных тюрьмах ЦРУ, почему вы не хотите расследовать ситуацию в Гаагском трибунале?
— Как вы знаете, ПАСЕ осудила ситуацию на базе в Гуантанамо. Мы были первой международной организацией, которая это сделала. Нарушение закона неприемлемо, а там было совершенно явное нарушение международного права. Гаагский трибунал, как международный трибунал, был совсем в другом положении — там не нарушались права заключенных. С ними хорошо обращались, могу вас в этом заверить.
— Почему Совет Европы активно отстаивает идею о независимости Косово от Сербии?
— Нам еще предстоит дообсуждать, какие тут возможны варианты. Пока еще мы не объявили отделение Косово как задачу, которую хотим реализовать. Это очень сложный, острый вопрос. Но я думаю, что мы должны быть очень осторожны, чтобы не поощрять создание такого рода маленьких независимых государств повсюду в Европе. Я не защищаю, честно говоря, косоваров, но Косово не было частью Дейтонских соглашений, и это была крупная ошибка — не включить его в Дейтон. И на мой взгляд, вся ситуация на Балканах была большим, одним большим провалом европейского сообщества.
— Вы знаете, что Южная Осетия обратилась к Москве с просьбой принять ее в состав России. Вы будете это обсуждать в СЕ?
— Все эти замороженные конфликты — часть переговорного процесса. Очень надеюсь, что мирное решение этих сложных вопросов будет найдено. Если Совет Европы может быть в этом посредником и обсуждать условия взаимоприемлемых решений, мы готовы это сделать. Но у нас нет никаких инструментов, силы или власти заставлять тот или иной народ принимать то или иное решение.
— СЕ сейчас расследует дело о нахождении секретных тюрем ЦРУ в Европе. На каком этапе сейчас это расследование?
— У нас есть некоторые конкретные случаи таких нарушений. И у нас есть серьезные свидетельства, которые доказывают, что это могло быть. Даже если мы не продвинемся в своем расследовании дальше, мы считаем, что у нас уже достаточно материалов для того, чтобы избегать в будущем возникновения подобных ситуаций. Я вижу, что европейские парламенты сейчас это очень серьезно обсуждают. В конце июня будет отчет по этому вопросу, в котором будут содержаться конкретные рекомендации: как Европа должна на это реагировать и как избежать этого в будущем.