Необычайное материальное изобилие, снизошедшее на Россию, все больше определяет ее поведение на международной арене. Что сулит нашей внешней политике избыток ресурсов и обладание товаром, спрос на который продолжает расти? Экономист Александр Арбатов подметил одну особенность, точно отражающую товарно-сырьевое воздействие на большую политику.
За десятилетия советской системы, отличительной чертой которой были постоянные проблемы со снабжением, сформировалась специфическая психология всеобщего дефицита. Население фактически делилось на две категории. Уважаемыми членами общества являлись те, кто был допущен к распределению товаров и ресурсов — от партийно-государственных деятелей, вхожих в спецраспределители, до заведующих складами, директоров и даже просто продавцов магазинов. Остальные граждане удовлетворялись ролью просителей, гоняющихся за дефицитом. Эти две группы пользовались различными правами и возможностями и совершенно по-разному себя ощущали.
Хотя эпоха дефицита давно миновала, наш правящий класс генетически и ментально восходит к тому периоду. Растущий спрос на углеводороды в мире ставит российское руководство в положение всесильного завсклада, на поклон к которому вынуждены идти просители. Представление "а куда они денутся" проникает в сознание тех, кто в России принимает решения, возможно, помимо их желания.
Французский политолог Доминик Муази, поделившийся недавно впечатлениями от общения с представителями российской элиты, вынес жесткий вердикт. По его мнению, она упивается чувством "мрачного нарциссизма", избрав для себя предметом гордости "не то, чего добились, а то, чем обладают,— советское ядерное наследие и энергоресурсы".
Политическое следствие избытка ресурсов — потеря чувства того, сколько "стоит" ошибка. Создается самодовольное ощущение, будто любой промах можно компенсировать деньгами или дефицитом, а на сопутствующие обстоятельства и вовсе не стоит обращать внимание. Это приводит к неосмотрительности, нежеланию (а потом и неспособности) просчитывать весь комплекс последствий, особенно долгосрочных.
Газовый конфликт с Украиной — проявление этого феномена. Имея на руках все козыри и солидные основания требовать пересмотра условий торговли, Россия ухитрилась обернуть ситуацию против себя. В результате общий имидж серьезно пострадал, а главное — девальвированы достижения энергодипломатии последних лет.
В Европейском союзе вновь разгорелись дискуссии о диверсификации энергопоставок, совсем было утихшие. Ведь с 2000 года Москве (не в последнюю очередь усилиями лично президента Путина) удалось убедить главных клиентов, что всякого рода ограничения — формальные и неформальные — на Россию распространяться не должны. Слишком, мол, солиден и надежен поставщик. И если в "зеленой книге" по энергетике, выпущенной в 2000 году, упор сделан на диверсификацию, то в издании 2005-го — уже на энергосбережение, то есть беспокойство по поводу источников снизилось. Кропотливая работа не пропала даром. Теперь после лихих атак на Украину, Молдавию и Грузию Брюссель срочно готовит новую "зеленую книгу", где призовет страны ЕС к обязательной диверсификации и к единой энергополитике. А общение с Еврокомиссией всегда дается России труднее, чем с национальными правительствами.
Конечно, в близкой и даже среднесрочной перспективе едва ли что-то изменится, но долгосрочные выгоды пострадают. А действуй Москва на украинском направлении чуть аккуратнее и не спеши получить все и сразу, по мере "привыкания" Запада к роли России как основного энергопартнера (а именно такая роль была бы официально закреплена на саммите в Санкт-Петербурге) слабели бы позиции Киева.
Психология "властелина дефицита" пагубно сказывается на качестве и продуманности принимаемых решений. Накопление объема промахов чревато в конце концов кумулятивным эффектом. Самое неприятное, что случиться это может как раз тогда, когда в силу каких-то обстоятельств дефицит утратит свою магическую силу. Ведь чем менее приемлемы и более агрессивны будут требования поставщика, тем энергичнее и изобретательнее станет действовать потребитель, стремясь уйти от зависимости. Достаточно вспомнить, как изощряла разум советских домохозяек необходимость разнообразить меню в отсутствие продуктов.