ТЕМА ДНЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ
Кремль при посредничестве главы профильной комиссии Общественной палаты Владимира Потанина согласился обсудить с представителями благотворительных фондов их проблемы и подумать о принятии законов, необходимых для создания эндуаментов (endowments) — фондов, управляющих поступающими от доноров средствами и расходующих эти средства на четко обозначенные цели. Операции таких фондов в мировой практике не облагаются налогами, получают налоговые льготы и жертвователи. Разумеется, расплатой за это будет введение жесткой регламентации деятельности таких фондов, а также сугубо разрешительный порядок их регистрации.
Создание благотворительной комиссии в Общественной палате во главе с Владимиром Потаниным и готовность Кремля заняться разработкой юридических документов, упорядочивающих благотворительную деятельность, выглядит безусловно благим намерением. По сведениям Ъ, господин Потанин уже разработал схему, предполагающую создание большого благотворительного фонда, в который будут поступать пожертвования, и схема эта была в целом одобрена в администрации президента.
Но так же очевидно, что российские власти в решении проблемы благотворительности пошли испытанным путем корпоративистской организации очередного сектора НКО. Иными словами, законодательные нормы будут прописаны так, что льготами сможет воспользоваться лишь ограниченное количество крупных фондов. В результате будет создан настоящий "союз благотворителей", облегчающий Кремлю контроль за происходящим в этой сфере. Прочие организации, в том числе небольшие местные фонды, не вошедшие в реестр, окажутся "неправильными", будут объявлены "непрозрачными", как бы и не благотворительными вовсе. Подобный механизм управления гражданским обществом, кажется, в Кремле считают единственно возможным. Достаточно вспомнить "Медиасоюз", совет неправительственных организаций, который в понедельник предложил создать при верхней палате парламента ее спикер Сергей Миронов, да и саму Общественную палату.
Проблема в том, что подобная модель благотворительного сектора, скорее всего, превратит его в прерогативу крупного бизнеса и забюрократизирует. То, что бизнес будет вкладывать деньги в благотворительные фонды, в принципе хорошо. Но опыт развитых стран показывает, что бизнес не может решить проблему благотворительности. Более того, корпоративистская модель искажает саму идею благотворительности. Из проявления гражданской инициативы, выражения своего рода гражданского энтузиазма она превращается в налог на корпорации.
Благотворительность в России и так сильно зависит от бизнеса. По данным за 2004 год, из всего объема безвозмездных поступлений в адрес российских НКО юридические лица, прежде всего коммерческие компании, жертвуют более 70%, тогда как на взносы граждан приходится лишь 15%. Для сравнения: из $248,52 млрд, собранных в 2004 году благотворительными организациями США, 75% ($182,92 млрд) было пожертвовано физическими лицами и лишь 4,8% ($12 млрд) — корпорациями. В Германии частные пожертвования составили в 2005 году €3,5 млрд, при этом средний размер пожертвования составлял €108. В Великобритании частные пожертвования составили в 2003 году £7,1 млрд, тогда как пожертвования компаний, котирующихся на лондонской бирже, лишь £900 млрд (то есть 12% общей суммы).
Контраст с российской, корпоративистской моделью благотворительности налицо. Основа благотворительности — это не строительство больниц, школ и стадионов. Эти публичные блага вполне может и должно предоставлять и государство. В европейских странах благотворительность — это прежде всего механизм функционирования гражданского общества и мобилизации граждан. Жертвуя деньги на благотворительность, граждане непосредственно, напрямую участвуют в жизни конкретного сообщества — деревни, муниципалитета, прихода. И делают это по внутренней необходимости, которая в свою очередь постепенно превращается в часть социального уклада.
По данным Американской ассоциации сбора пожертвований, более 70% американцев ежегодно жертвуют деньги хотя бы одной благотворительной организации. В Германии в прошлом году, по данным института TNS Intrafest, каждый второй гражданин в возрасте старше 14 лет перечислял средства благотворительным организациям. В Великобритании в 2004 году 57% граждан жертвовали в среднем хотя бы раз в месяц.
В России же дело идет к отстранению граждан от благотворительной деятельности. Смогут ли огромные благотворительные организации со штаб-квартирами в Москве, одобренные и контролируемые Кремлем, мобилизовать на добрые дела 20% россиян? И как вы вообще себе представляете обыкновенного россиянина со средним доходом, вносящего свои $50 в фонд, патронируемый миллиардерами Владимиром Потаниным или Михаилом Фридманом? M&K