"Корсиканца" (L`enquete corse, 2004 **) поставил Ален Берберян. Ранее он снял идиотский, но очень смешной "Город страха" (1994) о маньяке с серпом и молотом, терроризирующем Каннский фестиваль, и патологически жестокий триллер о серийном убийце "Six-Pack" (2000). В "Корсиканце" парижский частный детектив Джек отправляется на Корсику, дабы ввести в права наследования некоего Анжа Леони, оказывающегося харизматическим, находящимся в розыске вождем сепаратистов. Фильм — сплошные дежавю. Поскольку Джека и Анжа играют Кристиан Клавье и Жан Рено, выступавшие дуэтом в популярных "Пришельцах" (1993), зрители могут испытать недоумение: как это они друг друга не узнают, ведь столько приключений вместе пережили. Маски слишком срослись с актерскими лицами. "Корсиканец" дает исчерпывающее представление о том, как видится французам Корсика, исправно поставляющая на континент самых лютых гангстеров и самых лютых ментов. Еще одно дежавю: Корсика оказывается этакой средиземноморской Чечней. По дорогам гуляют толпы вооруженных гранатометами людей в масках, а присланные с континента менты озабочены лишь тем, не слишком ли быстро они их преследуют. Старики в кепках неподвижно восседают на завалинках и, услышав очередной взрыв, качают головами, угадывают, кого взорвали на этот раз, и оценивают тротиловый эквивалент заряда. Братья и бывшие мужья неотступно следуют за женщинами и готовы "зарэзать" любого, кто на них посмотрит, а таксисты водят машины по горным дорогам так, что пассажиров выворачивает наизнанку. Здесь ловят спрутов на ощупь, а мелкие сепаратистские группы с оружием в руках выясняют, кто из них более предан делу корсиканской независимости. Удивительно знакомой кажется не только корсиканская реальность, но и режиссерская манера. Точнее, режиссерское остроумие, поскольку о какой-либо стилистике говорить по поводу "Корсиканца" просто неуместно. Возникает сюрреалистическое ощущение, что Ален Берберян насмотрелся российского криминального кино: от "Мама, не горюй" до "Бумера", от "Апреля" до "Брата-2". Сценаристы словно пытаются помериться лаконизмом и брутальностью диалогов с Константином Мурзенко, а бритый наголо и истеричный адъютант Анжа явно взял за образец для подражания Гошу Куценко. "Странствия Салливана" (Sullivan`s Travel, 1941 *****) — шедевр Престона Старджеса (1898-1959). Он поставил всего 12 фильмов, но считается одним из величайших комедиографов Голливуда. Выходец из богатейшей семьи, он начинал как изобретатель, затем в 30-х годах стал модным сценаристом: считается, что в одном из своих сценариев он предварил открытия Орсона Уэллса в "Гражданине Кейне" (1941). После десяти лет карьеры он умолил продюсеров доверить ему собственную постановку и доказал, что владеет искусством оголтелого бурлеска и мастерством диалогов: фильмы Старджеса весьма болтливы. В "Странствиях Салливана" он свободно переходит от одной интонации к другой, совмещает несовместимое: падения в бассейн и виртуозные автомобильные гонки сменяются достойными пера Максима Горького картинами нищеты. Более того, в самой середине фильма Старджес позволяет себе выдержанную в духе то ли немецкого экспрессионизма, то ли новорожденного нуара весьма жестокую сцену гибели человека под колесами поезда. Сцена, немыслимая в голливудской комедии и тогда, и сегодня: Старджесу, похоже, было позволено все. Можно сказать, что интонация фильма странствует от одной крайности к другой так же, как сам Салливан (Джоэл Маккри). Модный и богатый автор комедий, он задумал фильм о дне общества под названием "О, где же ты, брат?" и, переодевшись бомжом, с десятью центами в кармане пошел по разоренной Великой депрессией Америке. Продюсеры приняли его искренний порыв за рекламный ход и отправили вслед группу сопровождения, от которой Салливан оторвался неожиданным и уморительным образом. Первую половину фильма все дороги, которые он выбирает, приводят его обратно в Голливуд, зато дарят знакомство с блондинкой, мечтающей об артистической карьере (Вероника Лейк). Но насытившись поверхностными впечатлениями и решив вернуться к привычной жизни, Салливан становится жертвой ограбления, теряет память, оказывается на другом конце страны и зарабатывает шесть лет каторги, где, наконец, ощущает пульс живой жизни, непрерывно лупящей его прикладами по ребрам и голове. Самый патетический момент: каторжников приводят смотреть диснеевские мультики в баптистскую церковь, а прихожане-негры встречают их проникновенным пением "Let My People Go". В финале Старджес заявляет свой "символ веры": жизнь слишком тяжела, чтобы снимать фильмы о нищете, людям нужны комедии. Забавно, что через 60 лет братья Коэн поставили забойную ретрокомедию под придуманным Салливаном названием "О, где же ты, брат?".