Художник Тал Р рассказал ИРИНЕ Ъ-КУЛИК, почему его напрасно сравнивают с Пикассо.
— В каком возрасте вы начали рисовать?
— В детстве я все время рисовал в школе на уроках, вместо того чтобы слушать учителя. И останавливался только тогда, когда учитель замолкал и спрашивал меня о чем-нибудь, всегда врасплох. В юности я проучился два года в художественной школе — и решил навсегда завязать с искусством. Мне понадобилось десять лет для того, чтобы найти естественный для меня способ творчества. Он не имеет ничего общего с поисками, пробами, экспериментами. Просто ты делаешь это так — или не делаешь вообще. Но, в отличие от того, что обо мне обычно говорят, это не имеет ничего общего с этакой нарочитой инфантильностью — "так может сделать кто угодно". Для меня искусство — это нечто вроде экзорцизма.
— И какого же демона вы изгоняете?
— Демона живописи. Я хочу прекратить писать картины и заниматься искусством иначе, нежели это принято.
— На сайте галереи Саатчи ваш стиль охарактеризовали как "Пикассо в наркотическом трипе". Это ваше собственное определение?
— Нет. Это очень забавно, но, боюсь, не вполне точно. Я никогда особо не интересовался наркотиками — мне хватает и моего естественного внутреннего кайфа. Да и Пикассо никогда не был для меня какой-то особо важной фигурой. Меня часто спрашивают о том, кто из классиков ХХ века на меня повлиял, называют Матисса, дадаистов и так далее. Но на самом деле меня может заинтересовать все что угодно — иллюстрации в голландских детских книжках XVIII века, русские фольклорные узоры или даже рисунок на вот этом коврике. Но я никогда не создаю из своих предпочтений систему. Я просто беру то, что мне нравится, и не задаюсь вопросами, почему мне нравится именно это.
— Но это как раз очень детский подход к миру.
— Да, в этом смысле мое видение мира и вправду детское. Я как бы еще не умею говорить, не обладаю языком, на котором можно объяснить свои вкусы и взгляды.
— Что значит название выставки "Дом принца"?
— То, чем я занимаюсь, можно определить как грязный минимализм. Ведь минимализм, как правило,— это нечто такое высококультурное, вылизанное, безупречно сделанное. У меня же все наоборот — неряшливое, сделанное кое-как. "Дом принца" — это соединение несоединимого: почти дворцовой изысканности минимализма с этаким неприбранным домашним бардаком. Принц здесь не обязательно я, скорее, это зритель, которому я предлагаю расслабиться и обжиться в этом доме.
— "Грязное" для вас — это свобода?
— Скорее, это открытость, разомкнутость. Искусство, которое я делаю,— это динамическая, саморазвивающаяся система, игра, в которой я сам придумываю правила — и сам же их нарушаю.