"7 мумий" (7 Mumies, 2005 *) Ника Куэстеда — забавный, скучно начинающийся, но постепенно распаляющийся до полного беспредела трэш. Шесть бандитов, бежавших из потерпевшего аварию тюремного фургона и захвативших заложницу, оказываются в архаичном городке посреди пустыни, сначала кажущемся миражом. В местном салуне первая и последняя кружка пива бесплатны. Но первая кружка оказывается и последней: и ковбои, и шлюхи, разобравшие беглецов по номерам, превращаются то ли в зомби, то ли в каннибалов и увлеченно лакомятся глазками и мозгами бедолаг. Объяснение ужаса произнесено скороговоркой: судя по всему, самому режиссеру на него глубоко наплевать. Какие-то мумии сторожат какое-то золото, зарытое в прерии. В середине XIX века к ним присоединились золотоискатели, покусанные мумиями. Сами мумии появятся на экране в финале, чтобы продемонстрировать чудеса боевых искусств: судя по всему, высшее образование они получали в монастыре Шаолинь. Кульминация — выход на сцену адского всадника, элегантно обезглавливающего встречных и поперечных: Куэстед беззастенчиво позаимствовал его из "Сонной лощины" Тима Бартона. В общем, вселенская смазь, снятая местами с явным удовольствием.
Гораздо больше способен напугать фильм, относящийся, казалось бы, к такому, отнюдь не мистическому, а романтическому жанру, как вестерн: "Только отважные" (Only the Valient, 1951 ****) Гордона Дугласа. Дуглас (1907-1993) не относится к столпам Голливуда "золотого века", но он проделал очень достойную карьеру, шедшую до самого конца, что бывает редко, по восходящей. За сорок с лишним лет карьеры он поставил около ста фильмов: начинал во второй половине 1930-х годов с бурлескных комедий, в 1950-х годах снял несколько великолепных вестернов, на рубеже 1970-х умно и плодотворно работал с Фрэнком Синатрой. Очевидно, самый известный его фильм — "Они!" (Them! 1954), дичайшая история о нападении гигантских муравьев, мутантов, появившихся в результате ядерных испытаний. Так и в "Только отважных" кажется, что герои, горстка солдат во главе с капитаном Лансом, занимают оборону в отбитом у индейцев форте не от жестоких апачей, а от каких-то инфернальных созданий. Большая часть действия происходит в ущельях и расщелинах, окружающих форт, в узких проходах между уходящими ввысь скалами: за каждым поворотом, в темноте, в подземельях форта таится нечто бесформенное, пугающее, издающее звуки. Все время ждешь, что сейчас на храбрецов набросится какой-нибудь исполинский скорпион или мумия индейского вождя. Пожалуй, ни в одном классическом вестерне нет такого вязкого, томительного саспенса.
Впрочем, фильм хорош не только этим. Ланса играет Грегори Пек, исполнивший вариацию на свою постоянную тему: вооруженный интеллигент против быдла. Все подчиненные капитана не просто люто ненавидят его, но ежечасно пытаются придавить сброшенной с высоты каменной глыбой или пристрелить во сне. При этом они не просыхают и гордятся тем, что воду не пьют вообще: только виски. Мотивировка ненависти не слишком убедительна: солдаты не могут простить Лансу то, что тот якобы послал вместо себя на смерть другого офицера. Разумеется, это не так, но Ланс почему-то не прилагает никаких усилий, чтобы разубедить подчиненных, словно играет с ними в садомазохистскую игру. Фильм вошел в историю кино еще и потому, что в нем впервые против индейцев был использован пулемет: ранняя модель, похожая скорее на карманную гаубицу.
Фрэнк Капра (1897-1991) создал целую традицию социальной комедии, которая порой уже и комедией не кажется. Настолько Капра дидактичен, почти тоталитарен в своем обличении жажды наживы, плутократии, предавшей заветы "отцов-основателей" США. "С собой не унесешь" (You Can`t Take It with You, 1938 ****) — идеальный образец этой традиции. На экране правит бал страннейшая семейка, во главе которой стоит разочаровавшийся в бизнесе дедушка Мартин. Он не платит налогов и ходит в гипсе: сломал ногу, съезжая по перилам. Семейку периодически забирают в полицию за ночной шум: они непрерывно взрывают петарды и дудят в дудки. На взгляд Капры, таким образом они изливают на соседей счастье от бескорыстной и чистой жизни. На взгляд зрителя, им всем место в психушке. К этим полу-Симпсонам, полу-Адамсам попадает, как кур в ощип, оружейный магнат. Мало того, что Мартин отказывается продать свой дом, чем срывает планы строительства новой фабрики вооружений, так еще и сын магната влюбился во внучку старого чудака. Естественно, в процессе общения магнат перевоспитывается до такой степени, что плюет на свой бизнес и радостно присоединяется к банде счастливых маргиналов, впрочем, вполне благонамеренных: Мартин произносит патетический монолог о том, что между фашизмом, коммунизмом и буддизмом он выбирает "американизм".