Первую в новом году поездку президент России Владимир Путин предпринял в Якутию. Там он провел совещание по проблемам социально-экономического развития республики, оставил компании АЛРОСА ее "алмазный фонд" и, сделав эти добрые дела, встретил Рождество в православном якутском храме. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, правда, считает, что на самом деле в Якутию президент полетел прежде всего по той причине, что там -47°.
Президент России уже давно не считает возможным встречать Рождество в Москве. На этот раз мишенью для встречи праздника была выбрана Якутия.
Трудно было бы, даже если постараться, найти для этого более морозное место. Когда мы прилетели в Якутск, на улице было минус 47 (в тени). Разговоры о том, что воздух в этих местах сухой и поэтому холод не чувствуется так остро, как мог бы, оказались, к сожалению, блефом. В Якутии стопроцентная влажность, и вокруг тебя на улице дымка, которую все время хочется раздвинуть руками. Этой дымкой, которая на самом деле является замерзшим воздухом, приходится дышать. Все это, впрочем, не мешает якутским девушкам ходить по улицам с непокрытой головой и заразительно смеяться на свежем воздухе при виде московских журналистов, которые не могут ответить им тем же, потому что боятся умереть.
Президент России тоже ходил по улице без шапки, правда, в капюшоне и не дольше полминуты — по дороге на совещание. На это совещание президент привез министра транспорта Игоря Левитина, министра финансов Алексея Кудрина, замминистра экономического развития и торговли Андрея Шаронова и еще нескольких правительственных чиновников. Главной фигурой в этой ситуации был, без сомнения, Алексей Кудрин, который ехал в Якутск, чтобы решить проблему передачи федеральному центру "алмазного фонда" предприятия АЛРОСА.
В свое время это предприятие, занимаясь добычей алмазов, оставляло часть их себе, а позже вышел указ президента России Бориса Ельцина, закрепляющий за АЛРОСА эту собственность, а также право продавать алмазы на мировом рынке. С тех пор АЛРОСА стала на этом рынке самостоятельным игроком. Господин Путин, став президентом, фактически подтвердил полномочия АЛРОСА. В 2001 году после наводнения в Ленске по предложению тогдашнего президента АЛРОСА господина Штырова и с согласия господина Путина часть алмазов из "алмазного фонда" была продана, чтобы компенсировать ущерб от наводнения.
Министр финансов добивается передачи "алмазного фонда" уже давно и пока безрезультатно. Это даже странно — учитывая влияние, которым пользуется господин Кудрин в Кремле при решении такого рода вопросов. И вот господин Кудрин, видимо, решил поставить точку в этом вопросе не в Кремле, а в Якутске.
Президент начал совещание с сообщения, что Якутия — самый крупный субъект Российской Федерации. Эта информация разволновала его еще, говорят, в самолете по пути в Якутск. Когда господину Путину сообщили, что Якутия занимает одну шестую часть РФ, он наудачу предположил, что Якутия — это же практически Индия! Его предположение блестяще подтвердилось. Именно об этом в самом начале своего выступления сказал президент Якутии Вячеслав Штыров. Господин Путин при этом посмотрел на господина Штырова с плохо, мне показалось, скрываемой симпатией.
Господин Путин возлагает на Якутию большие надежды. Здесь должны быть реализованы сразу несколько экономических мегапроектов. Президент говорил про один из них — Эльгинское угольное месторождение. На самом деле именно это месторождение составляет сейчас основной предмет гордости Якутии. ОАО РЖД намерено вложить в развитие этого месторождения большие деньги. Есть план строительства железной дороги к нему. Впрочем, президенту не слишком нравится этот план.
— Если РАО вложит 2 из $2,7 млрд предполагаемых инвестиций, то возникает вопрос: а где другие акционеры? И зачем тогда нужны другие акционеры? — спросил он участников совещания.
Президент ОАО РЖД Владимир Якунин подлил масла в огонь, добавив, что до сих пор ни один иностранный инвестор не приходил в ОАО с предложением инвестировать в строительство дороги к Эльгинскому месторождению, хотя многие активно интересуются акциями самого месторождения.
— Даже Южно-Африканская энергетическая компания приходила к нам с предложением продажи пакета акций! — с гордостью сказал он.
— Ну вот! — вздохнул господин Путин.— Государству достаются только расходы, а частным фирмам только доходы, если мы сначала за пять копеек распродаем запасы, а потом за счет государства строим инфраструктуру.
Господин Путин очень близко к сердцу принимает попытки некоторых компаний повысить свою капитализацию за государственный счет. Его чрезвычайно личное к этому отношение в данном случае описывается, видимо, формулой "государство — это я".
Президент Якутии господин Штыров, кажется, не таков. Он уверен, что у его республики много различных проектов, которые рано или поздно принесут ей процветание, и жаться на развитие какого-нибудь из них ввиду опасности мимоходом увеличить чью-нибудь капитализацию, не стоит.
— У нас есть Талаканское месторождение, и мы подключимся к трубопроводу Тайшет--Находка в той точке, которую нам показала "Транснефть",— рассказал президент Якутии.— Это Усть-Кут. 600 километров трубопровода до Усть-Кута надо построить. Строительство начнется со следующего года, сейчас завершены проектные работы и экологическая экспертиза.
С РАО ЕЭС президент Якутии намерен построить четыре гидроэлектростанции, прежде всего для транспортировки электроэнергии в Китай. Этот проект будет стоить $8,2 млрд.
— Это главный проект следующей пятилетки,— отметил президент Якутии.Я подумал, не напрасно ли господин Штыров начал оперировать хорошо забытыми форматами, но увидел, что господину Путину, без сомнения, нравится то, что говорит президент Якутии (возможно, как раз потому, что он оперирует именно этими форматами).
Министр транспорта Игорь Левитин пытался разобраться, что надо строить в Якутии его ведомству. В какой-то момент он упомянул про то, что катастрофически не хватает денег, которые федеральный центр должен был получить за счет водного налога.
— Когда мы решали, что делать с водным налогом,— заинтересовался господин Путин,— правительство убеждало меня, что он должен идти наверх, чтобы лучше им распоряжаться. Решили. А теперь министр транспорта говорит: "А их вообще нет!"
— Деньги пошли по линии МПР (Министерство природных ресурсов.—Ъ),— осторожно заметил замминистра экономического развития и торговли Андрей Шаронов.
— А дноуглубление? — спросил господин Путин.Сарказм, содержавшийся в вопросе, был испепеляющим.
— Где деньги-то? — задал он еще один вопрос.
Этот вопрос был уже риторическим. Понятно, что деньги на том самом дне и остались — технология его углубления, без сомнения, позволяла это сделать.
Когда о состоянии в алмазной отрасли начал докладывать президент компании АЛРОСА господин Ничипорук, совещание перешло в закрытый для журналистов режим. Впрочем, мне удалось выяснить, что на нем шла речь именно о том, из-за чего ехал в Якутск Алексей Кудрин. Он говорил, что "алмазный фонд" АЛРОСА должен уйти в федеральный центр, и предлагал закрыть наконец этот вопрос.
Но это был не его день. Президент снова вспомнил про водный налог, который отдали федеральному центру и который там и был благополучно размыт. Потом он вспомнил про доклад президента Якутии о могучих перспективах ее развития, который ему и в самом деле значит понравился. Без "алмазного фонда" компании АЛРОСА эти перспективы видятся, очевидно, уже не такими заманчивыми. И господин Путин отказался решать этот вопрос по схеме господина Кудрина, то есть решил его по схеме господина Штырова.
После трехчасового совещания президент России с облегчением поехал смотреть и слушать концерт работников искусств Якутии. Он попал как раз на представление акробатов. Якутские акробаты, по рассказам их поклонников, с пяти лет живут в китайских монастырях и постигают там основы профессии. Полученные знания позволяют им в прыжке проникать через кольца малого диаметра, что они и продемонстрировали президенту России с относительным блеском (два раза кольца были задеты и с грохотом упали на пол).
Затем президент побывал в местном художественном музее. там было много картин. Директор музея рассказывал о многих из этих картин.
— А вот наши культурные деятели,— говорил он, показывая на картину, где были изображены три якута в позах, подозрительно напоминающих позы русских охотников на известной картине художника Перова "Охотники на привале".— И коневоды наши, и старейшие литераторы, заложившие профессиональную якутскую литературу. Жалко, не дожили до этого дня. А вот ловцы рыбы. Наловили и делят честно.
— Честно? — подозрительно спросил господин Путин.Директор музея внимательно посмотрел на картину — видимо, другими глазами.
В одном из залов под стеклом был установлен обширный ландшафтный макет Якутии. Все месторождения, алмазные и золотоносные, на этом макете были помечены бриллиантами или слитками золота. Бриллиантов, фиксирующих на карте кимберлитовые трубки, хватило бы на хорошее колье. И только одно месторождение не было отмечено ничем особенным. Но было видно, что это какое-то очень крупное месторождение. Выяснилось, что это и есть то самое Эльгинское месторождение углей, которое на самом деле стоит дороже, чем любое золотоносное.
— Почему же вы ничем не отметили свое самое главное месторождение? — спросил я у сотрудником музея.
— Что же нам, кусок угля сюда надо было положить, что ли? — обиженно ответили мне.
Там же, в музее, господин Путин дал короткую пресс-конференцию, на которой шутил про наступившее с утра потепление с -45° до -42°. Чувствовалось, что якутские морозы зацепили его. Более того, мне кажется, именно для того, чтобы проверить их на себе, господин Путин не в последнюю очередь сделал свой рождественский выбор в пользу этой республики.
Напоследок Владимир Путин побывал в православном храме, где до его появления служба шла на якутском языке. Президент зажег свечу и минут сорок стоял в окружении группы детей.
— Что он там делает? — спрашивала меня якутская старушка невысокого роста, отчаянно вытягивая шею.— Молится?
— Свечку держит,— отвечал я.— Ну надо же! — восхищенно шептала она.
Через несколько минут она начинала крутить головой:
— Стоит еще?
— Стоит,— успокаивал я.
— Вспотел, наверно, весь? — с тревогой спрашивала она.
Тут уж я не мог ей с уверенностью ответить.
Впрочем, если господин Путин и вспотел, то у него было время остыть. Из Якутии президент России улетел более чем с часовым опозданием, ибо самолет его никак его не могли завести, так как двигатели остыли на морозе.
В конце концов господин Путин был эвакуирован из гостеприимной Якутии резервным бортом.