концерт классика
Во вторник в Петербурге в Большом зале филармонии был концерт шотландской перкуссионистки Эвелин Гленни. Она играла с оркестром Юрия Тимирканова и с детьми-инвалидами из Британии и России. Этих музыкально-одаренных детей с проблемами развития находит по всей стране благотворительный фонд "Мир искусства". Дети играют на лучших сценах мира со звездами первой величины: Монтсеррат Кабалье, Чечилия Бартоли, Дмитрий Хворостовский, Владимир Спиваков, Эвелин Гленни. Сегодня такой же концерт состоится в Московской консерватории. Из Петербурга — ВАЛЕРИЙ Ъ-ПАНЮШКИН.
В начале концерта дирижер Мартин Браббинс, подняв, как водится, оркестр, чтобы приветствовать публику, особо указал палочкой на мальчика за литаврами и девочку с валторной в руках. Мальчика зовут Кэлам Рассел. Ему 14 лет, он ничего не видит. За его спиной сидел весь концерт ассистент, подсказывавший ноты. Девочку зовут Элизабет Пауэлл, ей 15, у нее парализована правая рука, на валторне играют левой рукой. С этого момента можно было бы и не думать, хорош ли концерт. Но концерт был хорош.
Первым номером была увертюра к "Руслану и Людмиле". Потом на сцену вышла Эвелин Гленни. Она была босиком, потому что босыми ногами удобнее нажимать на барабанную педаль и педаль маримбы. А платье на ней было скорее китайским кимоно. В первом отделении Гленни играла с невидящим шестнадцатилетним пианистом Олегом Аккуратовым нарочно ради их дуэта написанный концерт Джона Ксадаса для фортепиано и перкуссии с оркестром. Рассказывают, что Гленни познакомилась с Аккуратовым в лондонской Королевской академии музыки и решилась играть с ним не потому, что он слепой, а потому, что талантливый музыкант.
К сожалению, я не умею описывать словами извлечение звуков, но на коде, когда Гленни словно бы танцевала перед своими барабанами, женщина, сидевшая рядом со мной в зале, прошептала: "Это ж надо так играть!"
Закончив концерт Ксадаса, Олег Аккуратов сразу встал и ушел со сцены. Гленни побежала за мальчиком следом и привела мальчика получать свою долю аплодисментов. Олег стоял невозмутимо и только слегка кивал головой. Его усадили за рояль бисировать. Он играл джазовую пьесу, а первая скрипка смотрел с волнением через плечо пианиста на клавиши и заметно волновался всякий раз, когда мальчик проходил трудный пассаж. И всякий раз вздыхал с облегчением, когда пассаж удавался.
После антракта Эвелин Гленни с оркестром играла флейтовый концерт Вивальди "Оттавино", специально переложенный для маримбы. Ноты, которые она "поднимает во второй части на пианиссимо" невообразимы, невозможны, великолепны, сказал потом кто-то из музыкантов. Я не склонен к эпитетам, но, похоже, это сущая правда про пианиссимо во второй части "Оттавино".
Потом Эвелин Гленни с детским хором, наполовину состоявшим из детей-инвалидов, играла свою "Молитву". Я поначалу пытался разглядеть в детском хоре мальчика, поющего глубоким и бархатным басом, пока не догадался, наконец, что это поет маримба под руками Эвелин Гленни.
Потом на сцену вышла флейтистка Руфь Монтгомери играть концерт для флейты с оркестром Франца Данци. И это отдельное впечатление — следить как в паузах, когда она опускает флейту, музыка, которую играет оркестр и которой солистка не слышит, будучи глухой от рождения, продолжается у солистки в голове (не знаю уж, в виде ли цифр, или графических символов) и написана у солистки на лице.
Под конец концерта оркестр и хор исполнили еще "Танец с саблями" Хачатуряна и "Половецкие пляски" Бородина. Можно было бы говорить, что программа слишком эклектична, но, кажется, организаторы имели в виду показать максимум возможностей детей с ограниченными возможностями. Можно было бы говорить, что Эвелин Гленни слишком мало времени (два часа) провела на сцене, но Эвелин Гленни еще сегодня вечером выйдет на сцену Большого зала консерватории в Москве.
А позавчера в Петербургской филармонии было много свободных мест. Президент фонда "Мир искусства" Владислав Тетерин рассказал мне, что во-первых, боится тратить на рекламу благотворительные деньги, предназначенные детям, а во-вторых, разослал 500 билетов в детские дома. И воспитатели детских домов поленились вести детей в филармонию.