выставка живопись и графика
В Музее изобразительных искусств имени Пушкина при поддержке SAAB, Duhnill и Pio Global открылась выставка "Скрипка Энгра. Второе призвание. ХХ век", посвященная началу юбилейных, двадцать пятых "Декабрьских вечеров". Живопись и графику людей, которых все знают отнюдь не за их живопись и графику, изучал СЕРГЕЙ Ъ-ХОДНЕВ.
Красивое словосочетание "скрипка Энгра" на афише, может быть, кого-то введет в тупик. На самом же деле на выставке нет ни скрипки, ни Энгра — как бы уместно и то и другое ни звучало в контексте "Декабрьских вечеров" со всеми их традициями. Просто живописец Энгр очень любил музицировать, и с тех пор французы стали всякое околохудожественное хобби знаменитостей называть по его имени. Короче говоря, выставлена в этот раз живопись и графика самых разнообразных мастеров культуры, которых объединяет только одно. То, что профессиональными художниками они не являются, но время от времени нет-нет да и норовят расписаться в любви к изобразительному искусству — кто акварелью, кто маслом.
Список знаменитостей впечатляет — не столько количеством вообще, сколько тем, что про художественные склонности многих из них как-то не было широко известно. Больше всего получается писателей — Герман Гессе, Фридрих Дюрренматт, Генри Миллер, Тонино Гуэрра, Людмила Петрушевская, наконец. От балета — Серж Лифарь и Владимир Васильев. От театра — Михаил Чехов и Юрий Завадский. От музыкантов, что в случае "Декабрьских вечеров" вполне понятно, Святослав Рихтер, а еще знаменитый баритон Дитрих Фишер-Дискау. Плюс Жан Кокто, с которым сложно, потому что его-то в "нехудожники" обычно записывать не очень принято.
Понятно, что у разных людей художественные хобби формируются по-разному. Кто-то, допустим, ходил в изостудию и немножко набил руку — а потом так с детства и рисовал (рисует) на досуге для себя, изредка раздаривая пейзажики и натюрморты друзьям и знакомым. Бывает и совсем другой род живописного дилетантизма: когда некто сначала добился успеха и признания, а потом стал экспериментировать с красками совсем наобум, уже изначально привлекая к этому внимание. Вот, например, Сергей Лифарь, про которого сопроводительные материалы так и сообщают — "в молодые годы охотно рисовал на театральных программках губной помадой" (особенно трогательно, конечно, что "охотно"), а вот потом стал смело распластовывать по холстам мазки акриловой краски проблемных цветов.
С одной стороны, интерес (даже скорее любопытство) такая экспозиция провоцирует. Дескать, ну надо же, вот как такой-то мэтр коротал или коротает часы досуга. Кто-то при этом даже обнаруживает художественный вкус, кто-то (таких, увы, больше) обнаруживает его полное отсутствие. Ощущение неловкости, которую все это вызывает, трудно передать. Более неловко было бы, наверное, разве что знакомиться с детскими рисунками и школьными прописями все тех же знаменитостей. Вот кто-то, допустим, уважает Германа Гессе — ему зачем нужны эти беспомощные акварельки? И так далее.
Что тут от арт-события — поди пойми. Бывший худрук Большого Владимир Васильев, например, на пресс-конференции так и высказался: мол, это вам не обычная художественная выставка, мы все (выставляемые) не художники, поэтому критиковать тут заведомо нечего. Это чудесная позиция, однако, не объясняет только одного: почему милые чудачества в таком разе выставляются в Музее изобразительных искусств. Да еще в рамках "Декабрьских вечеров", которые, право же, помнят более интенсивные художественные моменты.