Лена Бородко, 17 лет, идиопатический сколиоз 4-й степени, спасет операция в Новосибирском НИИТО. 173 060 руб.
Слышала, что вы помогаете в оплате дорогих операций, и не теряю надежды быть услышанной. Пожалуйста, помогите моей дочери! В 12 лет у Леночки появились боли в спине. Она тогда пережила сильнейший стресс: пока мы отдыхали на юге, наш папа пропал без вести. Он был предпринимателем. Теперь, по истечении пяти лет, суд признал его умершим, и мои девочки (Лена в 11-м классе, Оля в 7-м) скоро начнут получать пенсию по потере кормильца. А пока живем втроем на мои 2000 руб. (я завскладом в доме творчества молодежи) и пенсию Лены. На учете в соцзащите состоим как малообеспеченные. У Лены боли такие, что едва уроки досиживает. Горб уже и спереди, и сзади. Раньше Лена из школы шла в слезах: дразнят! Теперь как-то притерпелась, но боль сводит ее с ума. В будущем году собирается в медколледж, но сможет ли учиться? Одна рентгенограмма страшнее другой, процесс неостановим. Низкий поклон вам за то, что не бросаете людей в беде. Светлана Бородко, Свердловская область
Завотделением Новосибирского НИИТО Михаил Михайловский: "Деформация очень большая: за 80 градусов. Большой реберный горб и, конечно, сильные боли. Быстро и эффективно помочь Лене позволяет только современный и дорогой инструментарий. И откладывать операцию не стоит".
Дима Самохин, 5 лет, органическое поражение нервной системы, тетрапарез, нужна инвалидная коляска. 90 000 руб.
С первых дней жизни у нашего Димки были ежедневные судорожные приступы. Врачи объяснили так: во время беременности я перенесла ОРЗ, и плод пострадал. Сынок постоянно на лекарствах. Теперь, правда, теряет сознание лишь раз в месяц, а судороги — дважды в неделю. В пять лет Дима плохо держит голову, не ходит и даже сам не сидит. Усаживаем его в детское автомобильное кресло и пристегиваем ремнями. Но мальчик растет, кресло мало, носить на руках тяжело. А у нас еще годовалая Дуня. На прогулках сажаю малышку к брату на колени, в детскую коляску они с трудом умещаются. А бесплатная инвалидная коляска такая тяжелая! Она часто ломается, плохо складывается. А главное, нет функции вертикализации. Для развития вестибулярного аппарата нам советуют шведскую модель Max, но она стоит больших денег. Я при детях. Муж — студент архитектурного института, но подрабатывает — оформителем, до 9000 руб. в месяц. Деньгами на жизнь пока выручают его родители. Помогите, пожалуйста! Елена Самохина, Москва
Гендиректор Центра реабилитации инвалидов "Катаржина" Андрей Елагин: "Это многофункциональная, легкая модель для детей от 5 до 18 лет. У нас таких еще не делают. Угол наклона спинки меняется по вертикали и горизонтали, регулируются ширина сидения и высота подножки, есть столик. Ремнями на липучках ребенок фиксируется во всех точках тела".
Матвей Кораблев, 5 лет, врожденный порок сердца, спасет эндоваскулярная операция. 186 000 руб.
Мне 29 лет, я мама-одиночка. С личной жизнью всегда было плохо, уж не знаю почему. Ребенка родила для себя, алиментов нет и не будет. В день выписки из роддома сообщили: у сына порок сердца. Так с тех пор я и живу в тревоге и страхе за Матвейку. Отверстие уже увеличилось с 3 до 8 мм. Врачи говорят, даже простуда может дать серьезное осложнение сыну на сердце, и тогда исправить порок будет куда труднее. Однажды мы были у родни в Томске, и нас отвели в кардиоцентр. Оказывается, можно избавиться от дефекта без разрезания груди и остановки сердца! Я мечтаю избавить сынишку от этого ужаса. С операцией торопят, но нужны большие деньги. Я архивариус в тубдиспансере с символической зарплатой 1500 руб. Так хочется, чтобы у Матвейки все было хорошо. Наталья Кораблева, Хабаровский край
Ведущий специалист НИИ кардиологии НЦ СО РАМН Сергей Иванов (Томск): "Дефект межжелудочковой перегородки Матвея надо закрыть эндоваскулярно, без вскрытия грудной клетки и глубокого наркоза, иначе велик риск. Увы, отечественных "заплаток" не существует, а импортные дороги. Зато потом у мальчика не будет проблем с сердцем".
Олег Уралев, 6 лет, послеожоговые рубцы, деформация стопы, необходима пластическая операция. 64 665 руб.
У моего племянника Олега сильные послеожоговые рубцы. Когда ему было два месяца от роду, мать оставила его у батареи отопления, выпила и заснула. Батарея была раскалена, и сколько он там пролежал, неизвестно. Брат лишь на другой день отвез Олежку в больницу. Лицо, бок и ножка были обожжены до кости, еле спасли. Надо было пересадить кожу, но мать запила. Ее лишили родительских прав, а мы забрали мальчика и стали его лечить. В Пензе, где мы жили, таких операций не делают. Я привезла малыша в Петербург. У него были так расплющены губы, что зубки видны. Плечо приросло к туловищу, а большой палец ноги сросся в состоянии полного вывиха. Олежке еще трудно говорить и ходить, но руку поднимает. Мы еле скопили денег на первую операцию (в мае), на декабрь назначена вторая, а нам ее не оплатить. Я только вышла из декретного отпуска, за 3000 руб. преподаю литературу в профучилище. Муж работает на тракторе за 7000 руб. Живем в общежитии. Олежку мы любим и не бросим. Оксана Никитина, Санкт-Петербург
Заведующий ожоговым отделением детской горбольницы #1 Марина Бразоль (Санкт-Петербург): "У Олега обширные ожоги лица и тела, рот перекошен, палец ноги под углом 90 градусов. Без операции он не сможет нормально ходить. Еще надо убрать спайки и сделать пластику лица, иначе он останется таким навсегда".
Саша Симоненко, 10 лет, двусторонняя сенсоневральная глухота, нужны цифровые слуховые аппараты. 65 960 руб.
Мой старший сын Саша оглох, когда ему и двух лет не было. Съел яйцо и с сальмонеллезом попал в больницу, едва не умер. Ему кололи антибиотики. А через месяц малыш перестал реагировать даже на громкие звуки и замолчал. Все слова, какие знал, пропали. Мы помчались по сурдологам. Я не верила, что сын оглох навсегда. Но это правда. Мы наскребли денег на один аппарат "Соната". Саша срывал его, плакал от головной боли. От детского фонда получили "Отикон-190 ПП", но в них слышны не все звуки. Несмотря на все усилия педагогов и родных, Саша не говорит. Ходит в третий класс, математика дается легко, а речь не развивается. Очень любит свою сестричку Настю, ей полтора года. Она перенимает у Саши тактильные жесты. Боюсь, это затормозит и ее развитие. Ваши читатели славятся у нас в крае благородными делами. Умоляю, помогите и нам купить цифровики! Я сижу с детьми, не работаю, а муж — сборщик мебели, получает 4000 руб. Ольга Симоненко, Ставропольский край
Директор сурдоцентра "Отофон" Ольга Смирнова (Москва): "Если бы Сашу сразу правильно протезировали, таких проблем не было бы. Он же семь лет носил аппараты, которые ему не помогали, вызывали головную боль. Цифровые аппараты нужны немедленно! Иначе он не заговорит, а интеллект скатится к нулю".
Реквизиты авторов и поставщиков услуг есть в фонде.