концерт шансон
В московском клубе "Б2" дала концерт Джейн Биркин — актриса, певица и дизайнер самой дорогой сумки в мире, навсегда оставшаяся для мира "девушкой Сержа Гинсбура". На историческом событии побывала АЛЬВИНА Ъ-ХАРЧЕНКО.
После июльского выступления Джейн Биркин в Киеве — по рассказам очевидцев, скорее сеансе коллективной медитации, чем концерте, самую французскую из всех знаменитых англичанок стали ждать в Москве. Смысла в ожидании, с одной стороны, было не очень много. К России борющаяся за права человека Джейн Биркин особой любовью не пылала и до концерта на Украине в странах бывшего Советского Союза вообще не была — но чудо случилось. Известие о том, что муза знаменитого певца и хулигана Сержа Гинсбура привозит в Москву программу "Arabesque", вызвало какой-то истерический интерес. Озаботившиеся приобретением билетов за день до шоу узнавали в "Б2", что билетов не раздобыть ни за какие деньги (что, впрочем, было не совсем верно: тем, кто уж очень хотел посмотреть на подругу Гинсбура, перед началом концерта не дали пропасть спекулянты). Упасть на пол в клубе за час до появления звезды было сложно не то что яблоку, но даже сигарете. Барная стойка быстро превратилась в скамейку, менее расторопным оставались перила. Нетерпение в воздухе ощущалось чуть ли не сильнее, чем сигаретный дым.
Какая она? Эта мысль за час, на который задержалось начало концерта, пронеслась в голове с десяток раз. Ответ появление Джейн Биркин уместило всего в одно слово: земная. Женщина, свадьбу с которой Серж Гинсбур готов был играть на Лионском вокзале, вышла на сцену в простых черных брюках и открывающей живот черной кофте, с небрежно заколотыми волосами. И как-то после первой же тихой песни стало понятно, что повторения киевского приступа счастья в Москве не будет. Частично это связано со спецификой программы; "Arabesque" — это не просто перепетые на восточный манер гинсбуровские мелодии, а, по сути, вызов самой себе. Минимализм в аранжировках (Джейн часто аккомпанировал только один из трех ее музыкантов) на первый план выдвигает личность и переживания самой певицы, но оказалось, что собственную душу Биркин предпочитает скрыть за привычной маской "музы Сержа Гинсбура".
Выступление госпожи Биркин, читавшей по-французски стихи, на двух языках рассказывавшей об эпизодах из жизни со своим самым знаменитым любовником, стало неким спектаклем на тему "Серж и я". Тех же, кто пришел на концерт скорее за музыкой, чем за легендой, ждало разочарование. И дело тут даже не в том, что, откровенно говоря, певица Биркин довольно средняя. "Elisa" и "Couleur Cafe" в сопровождении арабских музыкантов слушаются поначалу свежо, но прием "овосточнивания", растянувшийся на весь концерт, неминуемо надоедает. Главной неприедающейся радостью в результате на концерте стала не музыка, а сама Джейн Биркин. Лучащаяся каждой морщинкой, живая и нежная, она, казалось, совершенно не изменилась со времен "Je T`Aime... Moi Non Plus". От взгляда на англичанку любой степени пристальности обман зрения не исчезает: в женщине, которой в будущем году исполнится шестьдесят лет, видится все та же девчонка с большим ртом и плоской грудью из "Фотоувеличения" Антониони.
Худая и порывистая, госпожа Биркин весь вечер была воплощением непосредственности — совсем не той расчетливой "детскости", которую мастерски разыгрывают кокетки для создания нужного образа. Когда ни с того ни с сего певица вдруг подходила к краю сцену и просто гладила чью-то протянутую руку или обнимала скрипача после окончания песни, ни на мгновение не казалось, что это придуманный заранее трюк. Актриса по профессии и совершенно не актриса по характеру — возможно, в этом противоречии и есть секрет фантастического обаяния Джейн Биркин, которое, как и голос, не зависит от возраста.