Новое фундаментальное исследование вселенной опубликовано в "Мысли". Антология "Русская поэзия 'серебряного века'" вышла в "Науке". Серия My best продолжается книгой Окуджавы. Александр Кабаков собрал свои повести под одной обложкой, выпустив их в "Вагриусе".
Книга ДМИТРИЯ ПАНИНА "Теория густот. Опыт христианской философии конца ХХ века" (10 тыс., 294 с.) выпущена издательством "Мысль". Если бы автор хоть отчасти ориентировался на массового читателя, исследование его, несомненно, стало бы культурной сенсацией. Но предложенная им концепция вселенной настолько глобальна (вот лишь названия глав — "Мир", "Творец", "Человек", "Общество"), а мысль столь сложна, да и доказывается она ни много ни мало с помощью физических формул, что даже Сергей Аверинцев в предисловии пишет: ни подтвердить, ни опровергнуть положения книги он не в состоянии. Панин показывает, что вселенная могла быть создана только Творцом. Густота — это первооснова всех вещей, и различаются они только по густоте. В ряду прочего Панин научно доказывает возможность непорочного зачатия. В "Дополнении" к "Теории густот" автор излагает свои взгляды на марксизм, которые окончательно оформились за 16 лет, проведенные в советских лагерях. Впрочем, Александр Солженицын написал об этом подробно: прообразом Дмитрия Сологдина с его рыцарством был Панин. Книга подготовлена к изданию женой писателя (он умер в 1986 году в Париже).
"Русская поэзия 'серебряного века'. 1890-1917" (25 тыс., 784 с.) — так называется антология, изданная "Наукой". Среди составителей — наши лучшие филологи, предисловие написал Михаил Гаспаров. Русская поэзия трех предоктябрьских десятилетий представлена здесь стихами не только классиков, но и их менее известных современников. На творчестве последних видно, объясняет Гаспаров, как быстро открытия гениев становились культурным фоном. Подборку стихов каждого из поэтов (а в книге их более 140) предваряет краткий очерк о нем. Отобраны в основном те стихотворения, которые не прошли "долгой хрестоматийной обкатки". Несмотря на то что стихи модернистов занимают ничтожную часть антологии, именно они представляют для составителей наибольший интерес — воздействие модернизма на поэзию следующих поколений было весьма значительным. "Стихи этой книги лягут новым пластом в читательский опыт, — пишет Гаспаров. — Сверяя оценки, мы придем к тому единству вкуса, которым держится каждая культура".
Серия My best издательства "Олимп ППП" пополнилась новым томом. На сей раз это книга прозы БУЛАТА ОКУДЖАВЫ "Заезжий музыкант" (50 тыс., 384 с.). "Какая-то неведомая сила заставляет меня отказаться от включения стихов в книгу", — пишет автор в "Предисловии литературного эгоиста". Впрочем, одно стихотворение здесь все-таки есть, автограф "Заезжего музыканта" предваряет автобиографические рассказы Окуджавы. "Я действительно 'заезжий', — объясняет в предисловии автор, — как приехал в этот мир, так и уеду из него, словно побывал в командировке". Открывает том My best повесть "Будь здоров, школяр" (1961), завершают его рассказы последних лет (публиковались в периодике), в которых авторская самоирония обаятельнее литературных достоинств. Окуджава пишет, что прошли времена, когда наибольшее удовольствие ему доставляли стихи и историческая проза. Теперь это автобиографические рассказы, писать которые он будет, пока не получится "тот главный рассказ, по завершении которого уже не разочаруюсь".
"Похождения настоящего мужчины" (75 тыс., 320 с.) АЛЕКСАНДРА КАБАКОВА вышли в "Вагриусе" и объединили повести "Невозвращенец" (принесшую автору известность), "Сочинитель" и "Самозванец". Сюжет лихо закручен, а любовь — прежде всего телесная — настоящих мужчин и нежных женщин отсылает нас к Хемингуэю. Лидия Гинзбург писала о последнем: его герои становятся любовниками в первый же день, потому что до второго можно не дожить. Это и о кабаковских героях тоже, ведь фон, сюжетная пружина, демон зла всюду один — КГБ. Фантазия Кабакова черпает из "правды жизни", а репортерская наблюдательность (автор "Похождений" более двадцати лет в журналистике, сейчас - заместитель главного редактора "Московских новостей") уравновешивается философскими рассуждениями.
ЕКАТЕРИНА Ъ-ДАНИЛОВА