специальный корреспондент
Летчик Троянов жив и невредим и вернется на родину. Самолет разбился и, возможно, по частям тоже вернется на родину. Не думаю, что НАТО что-то такое чрезвычайно новое может узнать про российский истребитель Су-27, чего до сих пор не знало. Система распознавания "свой-чужой", если верить российскому министру обороны Сергею Иванову, должна была самоуничтожиться как минимум дважды: один раз — когда летчик катапультировался, второй — при падении самолета. Короче, волноваться нечего. Вопрос, считаем, закрыт. Компенсацию за аварию на заграничной территории придется заплатить. Кто бы мне объяснил, почему, в сущности, столь незначительное событие три недели держится в рейтинге главных новостей?
Ну, бывают такие неприятные случаи — не туда залетают самолеты. Правда, не всегда при этом бьются. Вот Руст, например, преспокойненько долетел до сердца нашей родины — Красной площади и даже мягко сел на глазах ошалевшей публики. И это в те времена, когда наша армия, включая ПВО, была все еще во вполне процветающем состоянии. Бывали разнообразные случаи и с Су-27, в том числе и за границей, причем куда более трагические, потому что гибли люди. А бывает, что самолеты летят в точку конфликта, а сбрасывают бомбу на сопредельную, совершенно не конфликтующую территорию. Так было во время югославского кризиса, по поводу чего покойный уже генерал Лебедь с присущим ему юмором тогда заметил: "Это же надо, б..., по стране промазать".
Я не думаю, что литовские власти серьезно подозревали русского летчика в выполнении какой-то секретной миссии. Какая уж тут миссия, если самолет в кусках. Я не думаю, что российские власти всерьез опасались за судьбу уцелевшего летчика в литовской "неволе" — он все же не в местной "Матросской Тишине" сидел, а находился под домашним арестом. Говорят, литовские власти недостаточно внимательно отнеслись к его жалобам на здоровье. Ну, я на всякий случай не буду приводить многочисленные факты невнимательного отношения российских властей к здоровью подследственных или задержанных россиян, не говоря уже об иностранцах, особенно если бы иностранцем оказался военный летчик, перелетевший без приглашения через нашу границу.
Короче, произошел неприятный, но не более того, инцидент. Что же так искрило-то между двумя когда-то близкими — во всяком случае, формально — странами? Зачем был весь этот ежедневный словесный пинг-понг, эти заявления и подозрения? Мы просто слишком недавно разошлись. Это жизнь. Кто пережил развод, тот знает. Вроде все, закончилось, брак расторгнут, совместно нажитое имущество и детей поделили, но раздражение от всего, включая саму процедуру развода и дележа, сохраняется еще какое-то время. Еще хочется при встрече перейти на другую сторону улицы, еще кто-то чувствует себя обиженным, а другой — обманутым. Еще каждое сказанное другим слово вызывает взрыв совершенно немотивированных эмоций, еще не все прощено, забыто. Это проходит. Лет через пять они, случайно встретившись на улице, будут мирно пить вместе кофе и рассказывать каждый о своей, теперь уже отдельной жизни. Просто должно пройти время.