У Сергея и Ольги Кудрявцевых три дочери. Тане пятнадцать лет, Наташе четырнадцать, Кате семь. У Наташи и Кати — почечная недостаточность. Им нужна пересадка почки. Несколько дней назад анализы показали, что мама может стать донором почки для младшей дочери, а папа — для средней.
Сергей Кудрявцев работает менеджером в небольшой компании, которая торгует средствами для ухода за ногтями. Когда будете ухаживать за ногтями, подумайте о нем. Его жена Ольга — домохозяйка. Они живут в Москве. Ольга хотела устроиться на работу, после того как родила двух старших девочек, но приличной работы найти не смогла, потому что мало какой начальник захочет взять на работу женщину с двумя маленькими детьми. Ну и ладно, подумала Ольга. Ну и буду растить детей. И когда старшие девочки пошли в школу, родила еще маленькую Катю.
Разница в возрасте между старшими Таней и Наташей — одиннадцать месяцев. Они как близнецы — в том смысле, что не могут жить друг без друга. Они даже в детском садике настояли на том, чтобы ходить в одну группу, и детсадовский психолог поддержала их, заявив, что невозможно разлучить девочек, не травмировав обеих. У них общие игрушки, общие книжки, им дают общий завтрак в школу. Когда Таня узнала, что у Наташи почечная недостаточность, она ведь была уже взрослая девочка, но плакала и говорила:
— Я отдам ей одну свою почку. Почему нельзя?Она говорила так, как будто само собой разумеется, что у нее с сестрой общие почки.
Когда выяснилось, что и у младшей сестры, у маленькой Кати тоже почечная недостаточность, Таня говорила:
— Я ей тоже отдам почку. У меня же две.— Всего две,— отвечала дочери Ольга Кудрявцева.— И ты несовершеннолетняя. Тебе еще нельзя быть донором. И неизвестно, подходят ли Кате и Наташе твои почки. Надо делать анализы, мы сделаем анализы, я и папа. Если наши почки подойдут, мы будем счастливы.
Заведующий отделением трансплантации почки доктор Михаил Каабак говорит мне:— Давно кто-то должен был обратить внимание, что девочки плохо растут. Кто-то должен был проверить девочкам почки. Педиатр в поликлинике, врач в детском саду, врач в школе. Можно было давно сделать операцию и не доводить Катю до диализа. Это же простая операция. Их делают пять тысяч в год.
С этими словами доктор принимается рисовать на листке бумаги почку и объяснять, чем придуманная в Российском научном центре хирургии технология пересадки лучше других технологий. Еще доктор говорит, что после таких операций дети встают на второй день.
— А что будет,— спрашиваю,— если не сделать операцию?— Смерть месяца через три-четыре. Можно, конечно, держать ребенка на диализе, но диализ дает осложнения, и в несколько лет ребенок может умереть от этих осложнений.
Ольга Кудрявцева небольшого роста. Она совершенно не беспокоилась, что ее младшие дочери плохо росли. Маленькая Катя была самой маленькой в детском саду, но зато очень веселой и подвижной. Занималась художественной гимнастикой. Мы разговариваем с Ольгой в коридоре возле зала гемодиализа отделения трансплантации почки центра хирургии. Там за дверью маленькая Катя лежит, пристегнутая катетером к аппарату искусственной почки. У нее кожа землистого цвета, и когда я попытался поговорить с ней, Катя отвернулась и спрятала лицо в марлевую маску. Ей трудно говорить. Когда почки не работают, из организма не выводится много вредных веществ, от которых человеку грустно.
Ольга рассказывает, что болезнь у ее дочери нашли случайно. Ольга устраивала Катю в школу, надо было сдать анализы, и анализ крови показал очень низкий гемоглобин.
— У вас лейкоз,— сказал врач не будем называть какой больницы.— У вас кома будет через два дня.
Не будем называть больницу, в которую Катю положили и где все ждали наступления комы, в то время как Катя весело носилась по коридору и каталась на больничной каталке. Не будем говорить, в какой больнице почти полгода не могли поставить диагноз и потому не обследовали Катиных сестер, хотя болезнь генетическая. Не будем называть больницу, где маленькую Катю раньше времени положили на диализ и тем осложнили последующую операцию. Не будем называть больницу, где один из врачей сказал Ольге: "Мы не спасем вашу девочку, идите в центр хирургии к Каабаку".
Теперь все хорошо. Кате и Наташе установлен диагноз. Их надо оперировать как можно скорее. Кате подошла в доноры мама. Наташе — папа. Только на операцию нужно почти 1 млн рублей.
— Это было такое счастье, когда мы подошли,— говорит Ольга.— Вы не представляете, какое это было счастье.