дебют классика
В Мариинском театре открылся балетный сезон. Давали обычное в таких случаях "Лебединое озеро", но это был дебют Дианы Вишневой, самой амбициозной русской балерины в самом статусном спектакле русского репертуара. За ним наблюдала ЮЛИЯ Ъ-ОЛЕВСКАЯ.
Открытие сезона — дело исключительно ритуальной важности, и, как правило, в этот вечер дают "Лебединое озеро", видимо, опасаясь, что любой другой спектакль может нарушить карму русского балета на год вперед. А больше этот спектакль не вызывает в массах никаких эмоций — ну открыли, ну опять. Даже если в главной партии выступает гарантом художественной стабильности сама Ульяна Лопаткина.
Но в этот раз зал ломился. И понятно почему: "Лебединое озеро" — та единственная партия классического репертуара, которая по идее противопоказана Диане Вишневой самой природой. Но Диана Вишнева была очевидно и непримиримо убеждена в обратном. Природе и простой житейской логике она противопоставила свою несокрушимую волю, ту, которая в свое время заставляла юную госпожу Вишневу трижды поступать в балетное училище, пока комиссия не сломалась; и, собственно, эта воля сделала Диану Вишневу теперь планетарно известной балериной. Словом, были веские основания думать, что "Лебединое озеро" она тоже победит. "Лебединое озеро" госпожа Вишнева обкатала во многих западных театрах и только после этого рискнула дать решающий бой в своем собственном. И это тоже понятно: балерина-генерал не может не танцевать главный русский спектакль.
Это было не просто "Лебединое озеро" с парадоксальной балериной. Это был вызов. Все это так и поняли, поэтому в зале трещало электричество. Билетерши выгоняли из партера и лож безбилетных танцовщиков. Балетоманы сбивались в группы. Уже в темноте, сгорбив спину, в партер проскользнула Ульяна Лопаткина, всю белую картину она простояла в углу партера, дружелюбно хлопала и госпоже Вишневой, и большим, и маленьким лебедям, но на черном акте замечена не была.
Сам спектакль выглядел так, как и положено первому в этом сезоне спектаклю: труппа еще не вполне пришла в себя после отдыха, проведенного среди шведских столов в курортных отелях all included. Громко бряцающие туфлями лебеди были явно ошеломлены мыслью, что впереди еще целый год работы. Хотя вот Игорь Колб в роли принца Зигфрида демонстрировал отличную форму и, похоже, всерьез нацелился стать главным в Мариинке исполнителем теноровых партий всяких там принцев и графов сложной судьбы.
Диана Вишнева и не пыталась притворяться, что "Лебединое озеро" ей подходит. Кажется, она намеревалась сыграть как раз на разнице: задумчивая, раскатистая и широкая, как классицистский стих, хореография против динамичной, импульсивной и очень драматичной балерины. С самой первой сцены госпожа Вишнева постаралась взять нервный, раскаленный и драматичный тон. Лебединая принцесса Одетта билась с принцем не на жизнь, а на смерть, линии тела были предельно заострены и скручены, а руки вместо лебединых porte de bras и вовсе образовывали моментами какие-то кубистические конструкции.
Определенно, это была не "первая встреча", как указано в либретто, за танцами госпожи Вишневой чувствовалась долгая, запутанная история взаимоотношений. И это, конечно, очень понятно, так уж устроено само балетное искусство: Ульяне Лопаткиной достаточно просто вытянуть свои длинные руки, чтобы история Одетты звучала значительно и трагично, а сколько извилистых и темпераментных движений приходится совершить невысокой госпоже Вишневой, чтобы заполнить ту же единицу времени? Можно было рассчитывать, что уж в дворцовом акте Диана Вишнева возьмет реванш: партия черного лебедя позволяла ей и поддать жару своим прославленным темпераментом, и блеснуть своей феноменальной техникой. Но, к всеобщему удивлению, именно в этом действии температура спектакля резко упала. Даже фуэте были сделаны четко, но без того драйва, которым Диана Вишнева обычно умеет взвинтить зал. Видимо, делая ставки в этой игре, госпожа Вишнева все фишки истратила на белый акт.
Для Мариинки все случившееся выглядит весьма странно. До сих пор театр выглядел каким-то, что ли, слишком разумным, гигиеничным, западным. Он обуздал капризы собственных артистов. Планировал репертуар, строил стратегии, последовательно учил Баланчина и Форсайта. И его очень непохожие друг на друга примы-балерины с улыбкой выглядывали каждая из своего балета: например, госпожа Лопаткина из "Бриллиантов", а госпожа Вишнева из "Рубинов". Все выглядело правильно и хорошо, даже как-то слишком. В случае с "Лебединым озером" Дианы Вишневой театр выглядит как менеджер среднего звена в загуле: с безумным, но счастливым взглядом и съехавшим набок галстуком — в жизни такое бывает. А вот если такое случается в музыкальном театре, то "Лебединое озеро" Дианы Вишневой вполне может стать началом новой эры: эры примадонн, как в "Ла Скала" 50-х. Тогда, конечно, будет уже не до всяких там Форсайтов: репертуарная политика будет всякий раз сверена с самочувствием звезды, а примадонны-тигрицы, священные чудовища, прекрасные и ужасные, будут биться друг с другом на сцене и за кулисами в непримиримой войне. Это зрелище, впрочем, тоже обещает быть любопытным.