Вчера арбитражный суд Москвы признал банкротом Нефтегазбанк. Примечательно, что еще в начале 2004 года банк официально указывал, что имеет отрицательный капитал, и весной того же года он лишился лицензии. Тем не менее временная администрация ЦБ признаков банкротства в банке не разглядела, и суд ввел в нем принудительную ликвидацию. Только через год после этого ликвидатор выяснил, что отчетность банка была правдивой, денег в нем нет и его необходимо банкротить.
Нефтегазбанк, занимавший по состоянию на 1 октября 2003 года 36-е место по размеру собственного капитала, лишился лицензии 28 апреля прошлого года. Причиной стало падение достаточности капитала ниже 2%. При этом, по официальной отчетности банка, уже на 1 января 2004 года он имел отрицательный капитал в размере 4,7 млн рублей — другими словами, активы банка не покрывали обязательства. Тем не менее временная администрация ЦБ, работавшая в Нефтегазбанке, не выявила в нем признаков банкротства. И 23 сентября прошлого года арбитражный суд Москвы принял решение о принудительной ликвидации банка.
Временная администрация оценила активы банка в 624 млн рублей, тогда как требования кредиторов, учтенные к моменту ликвидации, составляли, по версии администрации, только 580 млн рублей. Ликвидатору потребовался год, чтобы выяснить, что денег в банке нет. "Основную часть активов составляет вексельный долг, взыскать который нереально,— заявил ликвидатор Нефтегазбанка Владимир Приступа.— Имущество самого банка по балансу оценивается в 4,9 млн рублей, однако переоценка, которую необходимо провести, может значительно снизить эту стоимость". Вместе с тем объем требований, учтенных в процессе ликвидации, возрос почти втрое, достигнув 1,4 млрд рублей. Оценив промежуточный ликвидационный баланс, ЦБ потребовал от ликвидатора подать заявление о банкротстве Нефтегазбанка, и вчера арбитражный суд Москвы суд это заявление удовлетворил.
Заметим, что похожая недальновидность временной администрации ЦБ наблюдалась в Содбизнесбанке, потерявшем лицензию 13 мая прошлого года, но признанном банкротом только через год после начала ликвидации. Сейчас по факту преднамеренного банкротства Содбизнесбанка возбуждено уголовное дело (см. Ъ от 16 сентября). Разница в том, что лицензию у Содбизнесбанка ЦБ отозвал за отмывание доходов и финансирование терроризма, что может предполагать наличие денег, а нехватка средств у Нефтегазбанка отражалась даже в официальной отчетности.
Зампред комитета Госдумы по кредитным организациям и финансовым рынкам Павел Медведев отмечает, что у временной администрации нет специальной задачи выявить и доказать признаки банкротства. По его словам, она только считает активы и долги и делает выводы, а процедуру ликвидации вводят по формальным признакам. "В принципе при переходе из ликвидации в банкротство никто не проигрывает, поскольку это однородные процедуры",— считает господин Медведев.
Между тем если бы банк сразу был признан банкротом, то его вкладчики получили бы свои деньги на год раньше. Ведь процедура ликвидации, в отличие от банкротства, никаких предварительных выплат не предполагает. "Выплат вкладчикам не было, поскольку по закону о банках они запрещены до согласования промежуточного ликвидационного баланса, согласовать который при недостаточности имущества невозможно",— пояснил Владимир Приступа.
Есть в этом деле и еще одна любопытная деталь: 26 ноября прошлого года стала действовать новая редакция закона о банкротстве кредитных организаций, значительно ужесточившая процедуру и ответственность руководства банков. Новые правила применяются к банкам, решение о банкротстве которых принято после указанной даты, а потому их удастся распространить на Содбизнесбанк, Нефтегазбанк и ряд других. При этом сотрудники временной администрации ЦБ, на год задержавшие банкротство банка, никакой ответственности за это не несут.