Одним из главных экспонатов выставки в Гуггенхайме и едва ли не самым известным в мире произведением русского искусства является "Черный квадрат" Малевича. Вот уже почти век он остается эталоном авангардной картины, то есть идеальным объектом для дискуссий, утверждает МИЛЕНА ОРЛОВА.
Трудно поверить, что еще каких-нибудь 20 лет назад Казимира Малевича в России знали лишь искусствоведы. Теперь только ленивый не готов поспорить о том, что хотел сказать художник своим "Черным квадратом" и с какой такой стати простейшая геометрическая фигура объявлена главной русской картиной. Ответ парадоксально прост — "Черный квадрат" стал национальным фетишем, известным разным слоям населения, как раз потому, что у нас по традиции любят именно что спорить об искусстве, искать в картинках не столько "красоту", сколько "идею". И в этом смысле "Черный квадрат" — идеальный объект. Любоваться тут особо не на что, зато есть о чем поговорить.
Проблема, традиционно мучающая умы в связи с "Черным квадратом",— это вопрос о его мистическом происхождении. Версию о "непорочном зачатии" образа, явившегося таинственным и внезапным образом, выдвинул сам Казимир Малевич, окрестивший свое детище "царственным младенцем" и впервые предъявивший его публике не как обычную картину, а как икону, повесив в красном углу. Ссылка на некие высшие силы, водившие рукой художника, присутствует и в самом слове "супрематизм", изобретенном им для обозначения сверхъестественного художественного феномена.
Данные художником установки — лучшая поддержка для многочисленных сторонников теории о том, что любой творческий акт — это откровение свыше, а попросту вдохновение, а не результат интеллектуальных усилий отдельно взятого индивидуума. Правда, в этом пункте мнения расходятся.
Некоторые воцерковленные граждане шарахаются от "Черного квадрата" как от произведения Антихриста, символизирующего чуть ли не конец света. Другие видят в Малевиче пророка, предсказавшего вполне конкретную гибель старого мира, расстрел царской семьи (квадрат — зияющая могила) и всесилие ЧК (именно этой аббревиатурой долгое время подписывался художник). В этой связи обычно всплывает классический дискуссионный вопрос: с кем вы, мастера культуры? Как пророк и мистик попал в большевистские комиссары? И как комиссар Малевич посмел написать трактат "Бог не скинут" и вместо "реальности, данной нам в ощущениях" продолжать воспевать "божественное Ничто"? Тут есть о чем поговорить — вплоть до оригинальных похорон художника в гробу супрематической конструкции, черного квадрата вместо креста на могиле, посмертного "катакомбного" существования в истории советского искусства и чудесного воскрешения из небытия.
"Черный квадрат" — это еще и отличный повод для всех желающих пофилософствовать. Краткий курс малевичевской диалектики обязательно начинается с Платона, с теории эйдосов, "идей вещей", следуя которой "Черный квадрат" трактуется как "идея картины", универсальный знак художественного произведения вообще, абстрактная молекула, содержащая в себе все возможные образы. Или не содержащая ничего. То есть своеобразная формула нигилизма, героическая ницшеанская попытка представить и помыслить, по выражению самого Малевича, "ноль форм". Но бог с ним, с Ницше. Свою теорию прибавочного элемента в живописи, центральным объектом которой как раз и является "Черный квадрат", Малевич позаимствовал не у него, а у классиков марксизма-ленинизма. Можно спорить о том, что "Черный квадрат" прибавил к живописи, но вот чего у него точно не отнять — это наглядности идеи экономии, выраженной самым бескомпромиссным образом.
Пример жесточайшего творческого самоограничения Малевича наводит многих на самую простую и популярную интерпретацию "Черного квадрата": "Я тоже могу так нарисовать!" Эта на первый взгляд уничижительная оценка супрематического шедевра, следуя малевичевской диалектике — ничто это все,— в действительности высшая народная похвала, доказывающая, что Казимиру Малевичу удалось создать, быть может, самую демократичную в мире картину, в которой каждый видит свое. Для кого-то "Черный квадрат" — любимый Gelaendewagen, для кого-то — звездное небо над головой, а для кого-то — просто холст, закрашенный черной краской.
Из истории квадратов
Всего Казимир Малевич создал семь живописных квадратов. Два "Красных квадрата" (в собрании ГРМ и в бывшем собрании Николая Харджиева), один "Белый квадрат" (в собрании Музея современного искусства в Нью-Йорке) и четыре "Черных квадрата".
Вопреки бытующему мнению, все "Черные квадраты", написанные Казимиром Малевичем, разные. "Черный квадрат" Казимир Малевич писал всякий раз, когда ему нужно было ярко представить свое творчество на какой-нибудь крупной выставке. "Квадраты" отличаются по размерам и, как ни удивительно, цвету.
Первый "Черный квадрат" (х/м, 79,5х79,5 см, сейчас в ГТГ) был выполнен в 1915 году для "Последней футуристической выставки картин 0,10". Сохранилась фотография, на которой он виден в красном углу зала, как икона. Сам образ квадрата появился незадолго перед этим, в 1913 году (потом Казимир Малевич писал дату "1913" на всех своих "Квадратах"), в эскизах декораций к футуристической опере "Победа над солнцем", где этот квадрат и являлся победителем солнца — перекрывал красный круг. "Квадрат" 1915 года тоже "победитель солнца". Он написан черной матовой краской поверх цветной супрематической композиции (которая видна в рентгеновских лучах). Из-за неравномерного высыхания слоев черная краска разрывается, образуя трещины-кракелюр. И в них интенсивно виден красный. Неясно, возник этот необычный эффект из-за технологической ошибки или задумывался изначально.
Второй "Черный квадрат" (х/м, 106х106 см, сейчас в ГРМ) написан около 1923 года Казимиром Малевичем и его ближайшими учениками Анной Лепорской, Константином Рождественским и Николаем Суетиным для триптиха, включавшего также "Крест" и "Круг" (сейчас в ГРМ). Триптих писался для Международной выставки в Венеции.
Третий "Черный квадрат" (х/м, 79,5х79,5 см, сейчас в ГТГ) был написан в 1929 году для персональной выставки Малевича в Третьяковке. Это наиболее "глухой", плотно покрытый черной краской, самый "беспросветный" квадрат.
Четвертый и последний "Черный квадрат" (х/м, 53,5х53,5 см, ГЭ), возможно, был написан в пару к "Красному квадрату" (сейчас в ГРМ) для выставки "Художники РСФСР за XV лет", прошедшей в Ленинграде в 1932 году. Два квадрата — черный и красный — были центром экспозиции Малевича на выставке. Четвертый "Квадрат" не такой "глухой", как третий, и видевшие его не оспаривают возможности применить к нему термины "пластичный" и "живописный". Последний квадрат, несмотря на авторскую надпись на обороте "1913 г.", обычно датируют рубежом 1920-1930-х годов. Он оказался одной из немногих картин Малевича, которые после его смерти не были переданы наследниками художника в Русский музей и оставались в семье. По легенде именно его несли за гробом Малевича в день похорон. После смерти вдовы художника последняя версия "Черного квадрата" вместе с "Автопортретом" и "Портретом жены" Малевича перешла к ее племяннице, которая затем продала ее в коллекцию Инкомбанка. После кризиса 1998 года, завершившего существование Инкомбанка, было принято решение о выставлении его коллекции на аукцион. Впервые в истории "Черный квадрат" должен был попасть на публичные торги. Такого не случалось за все сто лет со дня рождения супрематизма — лишь несколько раз на торги выставлялись другие супрематические работы художника. Но до торгов квадрат не дошел, Министерство культуры РФ решило воспользоваться своим правом на приобретение в государственную собственность особо ценных произведений искусства. Однако стоимость шедевра Казимира Малевича исчислялась семизначными цифрами (и то, по самой скромной оценке отечественных экспертов, ничего общего с его реальной рыночной стоимостью не имеющей). Президент холдинговой компании "Интеррос" Владимир Потанин предоставил необходимую для покупки "Черного квадрата" сумму при условии, что картина поступит в Государственный Эрмитаж, и "Черный квадрат" был куплен за $1 млн. На сегодняшний день это первый и единственный пример столь щедрого пожертвования со стороны частного лица на приобретение художественного шедевра для собрания государственного музея. Именно полотно из Эрмитажа и представлено на выставке "РОССИЯ!".
ТАТЬЯНА МАРКИНА