Книги за неделю

Наверное, напиши братья Стругацкие свой "Понедельник начинается в субботу" сегодня, не видать им той популярности, что сопутствовала им в век НТР. Теперь гораздо разумнее было бы выбрать местом действия иронически-фантастического повествования не научный институт, а коммерческую структуру. Иначе нынешний читатель просто не поймет. Но прозаик Андрей Волос все же рискнул пойти по стопам классиков фантастического жанра: допотопное НИИ у него превратилось в могущественный "Анимацентр", конкурирующее с церковью учреждение, где специально обученные аниматоры с помощью специальной аппаратуры вычленяют и навечно сохраняют души умерших. Этот процесс требует огромных эмоциональных затрат: аниматор должен все узнать о человеке и как будто вжиться в него. Тогда и заискрит "вечное свечение". За это аниматорам большой почет: извечную потребность нашего народа преклоняться перед какой-нибудь особой кастой людей писатель действительно уловил. Только в реальности это все же скорее не люди науки и не аниматоры.

Жизнь "Анимацентра" как раз и описана "по-стругацки" — со всеми буднями и дрязгами, излучателями и колбами, скромными научными сотрудниками и самодовольными начальниками. Демонстративно отвергнуто только остроумие — видимо, оно вместе с научным энтузиазмом осталось в прошлом. Идеалы главного героя, любящего поразмышлять со студентами о федоровской теории всеобщего воскрешения, как и положено, сталкиваются с ужасной действительностью.

Можно сказать, что Андрей Волос написал очень "низкокалорийный" фантастический роман. Здесь всего одно допущение (существование аниматоров) да несколько переименований: Чечня именуется Качарией, ФСБ — ФАСО, ДК на Дубровке — "Мусагетом", а "Норд-Ост" переделан в чеховскую "Чайку". В остальном вымысел крепко сцементирован вполне узнаваемой и даже почти не подвергнутой художественной обработке реальностью: московские взрывы, террористы и коррумпированные властные структуры. Присутствует и неудавшийся сговор службистов с террористами, и отказ аниматоров "влезать" в живых людей, чтобы узнать их мысли, и гибель возлюбленной главного героя. Правда, автор настолько увлекся описанием рутины аниматорской жизни, что как-то смазал главный сюжетный ход. Сразу и не поймешь, чего не хватает: то ли Андрею Волосу не удалось воскресить "стругацкую" ироническую фантастику, то ли не получилось "анимировать" современный роман о терроризме. Однако "вечного свечения" от книги не исходит.

В сборнике Анны Старобинец "Переходный возраст", напротив, в нашу повседневную действительность щедро имплантируются всевозможные штампы фантастической литературы. С кинематографом автор тоже явно очень дружит. Впрочем, фантастический жанр уже давно накопил немалый сюжетный банк данных и выдает безлимитные кредиты любым литераторам — что Стивену Кингу, что Сергею Лукьяненко. Вот и молодые авторы подтянулись: журналистке Анне Старобинец 26 лет. И, видимо, она еще очень хорошо помнит детские увлечения страшилками. Вообще, молодое поколение писателей кажет себя людьми вполне конкретными. Чернуха в их жанровой системе вовсе не обязана становиться высокой словесностью, ведь когда наступят долгие зимние вечера и детишки "переходного возраста" решат друг друга попугать, не Людмилу же Петрушевскую они возьмут. А возьмут как раз сборник Анны Старобинец.

Некоторые ростки оригинальности все же просматриваются: молодая писательница добавила в свои повести и рассказы немного иронии и пародийности. Заглавная повесть начинается вполне в духе типичной "женской" прозы: мать-одиночка, двушка в Ясеневе и переходный возраст у сына. Только к финалу выясняется, что озверевший вконец мальчик ни в чем не виноват, просто у него в голове поселились хитрые и расчетливые муравьи. Или вот типичный голливудский сюжет о двойной жизни и двойной семье: герой мог бы дрессировать собак в Ростове-на-Дону, а мог бы бомбить в Москве. У Старобинец это извечный женский плач о том, что "на десять девчонок по статистике девять ребят". Модная сейчас тема клонирования скрещена с классической темой "подпольных" людей — в рассказе "Живые" они буквально выходят из андерграунда, то есть из Московского метрополитена, чтобы со всей обнищавшей ненавистью наброситься на зажравшихся владельцев иномарок. Насчет клонов сомневаюсь, но если андерграунд действительно когда-нибудь взбунтуется, то книга Анны Старобинец несомненно будет причислена к пророческим. Вместе с "Б. Вавилонской" Михаила Веллера, "Эвакуатором" Дмитрия Быкова, а также сотней-другой образцов массовой фантастической продукции.