Саше Митичкину два года. Он ничего не слышит. Доктор говорит, что Саша еще слишком маленький, чтобы страдать от своей глухоты. Он не понимает еще, что все остальные люди слышат. И он не понимает, что все люди говорят, а он не умеет говорить, потому что никогда не слышал, как это делается.
Слуховые аппараты, которые мама надевает Саше по утрам, когда он встает с постели, мальчик воспринимает как интересную игру, как другие дети играют, например, со стетоскопом. В слуховых аппаратах мальчик слышит очень тихие и очень неразборчивые звуки, процентов двадцать того, что слышат обычные люди. Вечером игра заканчивается. Мама снимает с Сашиных ушей слуховые аппараты и укладывает Сашу спать. Мальчик спит в полной тишине.
Они живут в городе Воронеже. Марина, Сашина мама, по образованию врач, но не могла понять, что сын ее не слышит, до тех пор пока Саше не исполнилось полтора года. Во время беременности Марина заболела какой-то инфекционной болезнью. Она не говорит, какой именно, а я не переспрашиваю, потому что Марина и так смущается от того, что кто-то проявляет слишком много участия по отношению к ней и к ее сыну. Она говорит:
— Может быть, меня можно не фотографировать? Может быть, только Сашу? Он красивый и все время улыбается, а я уже не очень красивая и не очень уже улыбаюсь.
От этой инфекции, полученной во время беременности, сын у Марины родился глухим. Но с младенцами ведь непонятно, слышат они или нет. Саша лежал в кроватке, Марина гремела над ним погремушкой, и младенец следил за погремушкой. Все были уверены, что он слышит. Доктор теперь говорит, что, видимо, из-за глухоты у мальчика очень обострилось зрение, даже периферическое. Когда мама только подносила погремушку к кроватке, Саша уже замечал ее и уже следил за ней глазами не потому, что погремушка гремит, а потому, что она красная и блестящая.
Потом, когда Саша немного подрос, Марине долго казалось, будто всегда, когда она окликает Сашу, Саша оборачивается. Ну или почти всегда. Доктор теперь говорит, что из-за своей глухоты мальчик дезориентирован, не чувствует себя в безопасности, оборачивается и ищет взглядом маму чаще, чем мама окликает его. Выходит так, что всякий раз, когда Марина окликала Сашу, мальчик смотрел на нее просто потому, что он вообще старается всегда смотреть на маму. Он иначе никак не может знать, что мама рядом. Он же не слышит.
Когда Саше было восемь месяцев, он сказал первое слово: "Мама". Марина была очень польщена. Когда Саше был год, он продолжал говорить слово "мама", но ничего больше. И в полтора года он не говорил ничего, кроме бесконечно повторяющегося слога "ма".
Марина повела мальчика к врачу. В Воронеже врач-сурдолог сказал, что у Саши четвертая степень снижения слуха, надо купить слуховые аппараты и заниматься развитием речи. Еще врач посоветовал съездить на обследование в Москву. В Москве сказали, что у Саши глухота.
Но они все равно занимаются развитием речи. Кажется, Саша слышит все же что-то благодаря слуховым аппаратам. Марина показывает Саше открытку с изображением кошки, и мальчик издает звук, отдаленно напоминающий мяукание. Мама показывает открытку с изображением собаки, и мальчик издает звук, отдаленно напоминающий лай. Марина стучит в барабан, и мальчик марширует в такт барабанному бою. Правда, он не любит это упражнение: немного есть людей, которым всерьез нравится маршировать под барабан. Впрочем, возможно, он ничего не слышит даже со слуховыми аппаратами: просто хотел, чтобы мама радовалась его успехам, и случайно научился мяукать в ответ на изображение кошки и гавкать, когда видит собаку. А в такт барабану он марширует, может быть, не потому, что слышит звук, а потому, что видит, как поднимается и опускается барабанная палочка.
Я спрашиваю, водит ли Марина Сашу в детский садик. Марина говорит:— Нет. У нас есть детский садик для глухих. Там учат детей языку жестов или читать речь по губам. А нужно, чтобы он научился слышать.
Дело в том, что через несколько лет глухонемых детей на земле совсем не останется. Уже есть, уже существует технология кохлеарной имплантации, позволяющая глухому от рождения ребенку слышать нормально. Грубо говоря, слуховой аппарат не вставляют в ухо, а вживляют в голову. Только это очень дорогая операция. У Сашиных мамы и папы нет на нее денег.
Через несколько лет кохлеарная имплантация подешевеет и станет общедоступной. Всем глухим от рождения детям будут делать операцию, после которой дети будут слышать.
Саша Митичкин окажется одним из последних детей на земле, которых учили на языке глухих.