Сегодня немногие российские фармацевтические компании обладают научным и производственным потенциалом, финансовыми ресурсами, чтобы создавать оригинальные лекарственные препараты. Но новые лекарства очень нужны. Генеральный директор компании «Фармамед» Андрей Гомжин считает, что пытаться переиграть «большую фарму» на их поле, с их потенциалом и бюджетами — на сегодняшний день неподъемная задача. Однако можно успешно конкурировать с ними, создавая улучшенные версии оригинальных препаратов, которые более эффективны, безопасны и удобны для пациентов.
Генеральный директор компании «Фармамед» Андрей Гомжин
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Генеральный директор компании «Фармамед» Андрей Гомжин
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Этот год и прошлый проходят для российской фармотрасли под знаком импортозамещения. Очевидно, что независимость от зарубежных поставщиков возможна только с собственным производством субстанций. С другой стороны, очевидно и то, что все производить самим невозможно. Какие приоритеты должны быть?
— Когда говорят об импортозамещении, обычно в свете прожекторов выступают готовые лекарственные средства в аптеках и больницах. Но у любого готового продукта есть сырьевые составляющие, которым также нужно найти замену: фармацевтические субстанции, компоненты, вспомогательные вещества. Сейчас государство уделяет много внимания вопросу сырьевой независимости фармпроизводства. Но чтобы эффективно производить субстанции в России, надо углубляться дальше и замещать химическое сырье, промышленная база для выпуска которого была утеряна в стране в перестроечные годы. Пока отечественные производители фармсубстанций зависят от поставок зарубежного сырья, это и большая проблема, и вызов отрасли, так как путь создания своей химической базы долгий и непростой, но делать это надо.
Импортозамещение в понимании врачей и пациентов — это доступность лекарств, их наличие в аптеках по приемлемым ценам. Сегодня целый ряд препаратов и субстанций по разным причинам становятся труднодоступными или вообще исчезают из продажи, поэтому важно обеспечить население теми лекарствами, которые жизненно необходимы, прописаны в протоколах лечения Минздрава и помогают поддерживать безопасность страны с точки зрения здоровья нации. Я бы не стал говорить о приоритетности конкретных заболеваний. Во многих нозологиях есть ключевые продукты базовой терапии, и без них лечить больных врачам становится очень непросто. Да, есть заболевания критические, социально значимые, а есть те, которые влияют на качество жизни, но это тоже важно. Поэтому главная задача российской фармы — обеспечить доступность лекарств, невзирая на политические события и экономические нюансы рынка. Производители стремятся отстроить все процессы и предоставить пациентам препараты, которые устроят их и по качеству, и по цене.
— Ваша компания выпускает как готовые лекарственные формы, так и фармсубстанции — для своих препаратов и для рынка. Как вы определяетесь с приоритетами?
— Мы на рынке с 2003 года, и в приоритете были и остаются те препараты, которые нам по силам производить по полному циклу. Наша компания стремится прорабатывать лекарственные продукты настолько глубоко, насколько наши научно-технические компетенции позволяют в них погрузиться, чтобы изучить все особенности действующего вещества. Это не столько вопрос экономической целесообразности и даже не стабильности поставок сырья, который встал особенно остро сегодня. Это скорее вопрос степени изученности лекарственного препарата, который мы выпускаем, а под изученностью я понимаю глубинное изучение его механизма действия, эффективности и безопасности. Мы должны быть абсолютно уверены в них.
— Вы придерживаетесь инновационного подхода как основы современной фармацевтики. А в чем инновационность ваших новинок для обычного пациента?
— В простоте и удобстве их приема. Люди тяжело запоминают, сколько раз надо принять таблетку, эмоционально реагируют на механизм приема лекарств, которых может быть и пять, и десять. Удержать пациента на месячном курсе лечения очень сложно — отсюда разочарование и отсутствие результата. Ответить на подобные запросы фармкомпании пытаются, подбирая дозировку и меняя упаковку лекарств. Но на изменение формы подачи лекарства решаются немногие, и здесь «Фармамеду» есть чем удивить: в 2021 году компания выпустила первый на рынке силденафил в форме спрея, в 2023-м представила единственный в России назальный спрей от мигрени «Эксенза» и первый пролонгированный нейропротектор «Армадин лонг».
Суть «Армадин лонг» именно в простоте и удобстве, ведь принять одну пролонгированную таблетку вместо трех обычных смогут многие. Но почему не сделали так раньше? Чтобы заменить три таблетки одной, надо добиться, чтобы действующее вещество высвобождалось равномерно в течение дня, как если бы пациент принимал таблетку утром, днем и вечером. Сотрудники нашего научно-технического центра пришли к нужному результату за несколько лет: нам удалось получить меньшую одномоментную медикаментозную нагрузку на организм и убрать эффект пиковых концентраций и провалов действующего вещества в течение дня. Наш препарат дешевле аналогов на 15–20%, а значит, доступен более широкому кругу пациентов.
— К дженерикам у российских пациентов отношение настороженное. В чем принципиальное отличие модифицированных дженериков от воспроизведенных копий?
— Их главное отличие в том, что благодаря изменению физико-химических свойств субстанции или способа введения препарата они обладают улучшенными характеристиками. Стандарты применения лекарств меняются, и во многих случаях таблетки уже не самая эффективная форма. Поэтому часть наших препаратов мы выпускаем в форме спрея, действующего намного быстрее, чем любой таблетированный препарат.
Например, «Эксенза», интраназальный спрей золмитриптана для быстрого купирования мигрени и кластерной головной боли, еще один пример точечной работы с запросами врачей и пациентов. Мигрень — третье по распространенности заболевание в мире. По данным исследований 2021 года, каждый седьмой житель планеты (более миллиарда человек) страдает мигренью, причем заболевание влияет на физическое и психическое состояние пациента. В России распространенность хронической формы болезни превышает среднемировые показатели в три раза и беспокоит 6,8% населения. Мигрень важно купировать при первых же признаках приступа, поэтому скорость наступления эффекта от принятого лекарства критически важна. Изменив способ введения, мы получили на основе существующей молекулы фактически новый препарат, эффективность которого выше, чем у других аналогов.
В форме орального спрея представлены и наши препараты для лечения сердечно-сосудистых заболеваний и эректильной дисфункции «Изакардин» и «Джент» (на основе силденафила).
Мы определили свой путь на фармрынке как создание улучшенных версий известных оригинальных препаратов, поиск тех ниш, где мы можем повысить эффективность, безопасность и сделать прием более удобным.
— Какие разработки в настоящее время ведет ваш R&D-центр?
— Мы сконцентрированы на модифицированных лекарственных препаратах. Продолжаем изучать применение спреевых лекарственных форм в тех терапевтических областях, где оно представляется более эффективным. Спреевая форма подходит для тех молекул лекарств, которые имеют высокую проницаемость и хорошо всасываются в слизистой рта и носа, это дает возможность снизить медикаментозную нагрузку на организм (так как препарат сразу попадает в кровоток). Наша цель — предложить каждому пациенту «свое лекарство», будь это таблетка или спрей, и персонализированный подход к лечению.
— Как вы сотрудничаете с врачами?
— Очень тесно, фармацевтика не изолированная отрасль, а часть здравоохранения. Без понимания запросов врачей фарме работать невозможно. У нас есть собственный образовательный проект — платформа для обучения врачей и фармработников, которую мы запустили в 2012 году, где сегодня зарегистрировано более 140 тыс. работников здравоохранения. Мы ценим, что имеем прямой контакт с врачебной аудиторией, можем общаться с ней на всех стадиях разработки препаратов и после их вывода на рынок. Процесс изучения лекарства продолжается в течение всего его жизненного цикла. Фармацевтика и медицина не могут обходиться друг без друга, только вместе мы можем обеспечить пациенту наилучшее лечение заболеваний и качество жизни.
— Сегодня искусственный интеллект активно проникает в разные сферы нашей жизни. Какое будущее видится вам для ИИ в фармотрасли?
— Нейросети могут стать хорошим подспорьем технологам, патентоведам, разработчикам. Например, в рутинной и трудоемкой работе с большими массивами данных: от патентного поиска до информации о лекарственных препаратах. Другая возможная сфера применения ИИ в фармотрасли — моделирование форм взаимодействия группы химических веществ с организмом. Это очень большой пласт работы, которая проводится на самом раннем этапе разработки новых лекарств, когда проверяются все научные гипотезы о терапевтическом эффекте и негативных реакциях. ИИ помог бы сильно сократить и срок выхода новых препаратов на рынок, и бюджеты на их разработку. Но решающее слово будет не за искусственным интеллектом, а за врачами. Только они могут оценить, насколько все новые разработки безопасны для пациента, потому что главный принцип медицины — «Не навреди».