В канун пятилетней годовщины гибели "Курска" "АРТСтрелка" и "Театр.doc" провели совместную акцию "Погружение". Свободную читку документальной пьесы Екатерины Нарши слушала МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Камерную акцию, посвященную памяти "Курска", ее организаторы решили провести под открытым небом, заранее предупредив зрителей, что, если пойдет дождь, значит, это "природа плачет вместе с людьми". Но за несколько часов до начала акции на Москву хлынул такой ливень с громом и молниями, что насчет настроения природы пришлось усомниться. К счастью, к десяти часам вечера все успокоилось, и на залитый лужами дворик "АРТСтрелки", где, нахохлившись и подстелив под себя полиэтиленовые пакеты, на импровизированных скамейках ютились несколько десятков человек, вышли актеры в одинаковых белых майках с надписью на груди "Здесь не может быть вашей рекламы".
Они уселись за большой стол, уставленный свечами, и начали читать текст. Нельзя сказать, чтобы они читали его с особенным выражением, в основном (за исключением профессионала Михаила Жигалова и звезды сериала "КГБ в смокинге" Екатерины Волковой) — не отрывая глаз от бумажки, путаясь в словах и промахиваясь в интонациях, будто в первый раз его увидели. Может быть, таков был замысел режиссера Александра Назарова — никакой актерщины, декламации и перетягивания одеяла зрительского внимания, только текст, который говорит сам за себя. А может быть, артистам просто было трудно читать мелкий шрифт при свечах, а более мощное освещение включить было нельзя, потому что за спинами актеров, на кирпичной стене, шла видеопроекция (автор — Олег Кочубей). Показывали неспешно плывущие по заливу корабли, старый порт, мусор, плавающий в воде, покосившиеся заборы, стариков, выглядывающих из окон, светящиеся окна ночных пятиэтажек, молодежь, пьющую пиво на городской площади и бабку, собирающую за ними бутылки. Словом, все, что можно было увидеть и снять в городе Мурманске в августе любого, не обязательно 2000 года. И все это — неспешно, длинными планами, без всяких изысков, словно на домашнем видео какого-нибудь моряка, привезшего из дальнего плавания заграничную камеру и теперь подробно и без разбора снимающего свой город.
Такая же, почти "догмовская" безыскусность царит и в тексте пьесы Екатерины Нарши. Она написана в технике "вербатима", с которой вот уже несколько лет экспериментирует московский "Театр.doc". Завезенная к нам из Лондона, эта драматургическая метода заключается в том, что авторы "идут в люди" с диктофонами, записывают прямую речь простых шахтеров или бомжей, делают из этого пьесу, а потом ее разыгрывают, пытаясь максимально сохранить интонации и манеру поведения своих реальных героев. Это называется документальным театром. В августе 2000 года, когда группа энтузиастов во главе с Екатериной Нарши отправилась на Кольский полуостров собирать материал для пьесы по горячим следам, в сцену документального театра превратился весь Мурманск.
Телевизионщики и газетчики, перегоняя друг друга, поставляли публике душераздирающие истории о тех, кто был под водой и кто их ждал на поверхности. Чтобы не отбивать хлеб у прессы и не мозолить глаза тем, кому в тот момент было как-то не до "вербатима", драматурги пошли по дальнему кругу. Это было немного похоже на репортажи за линией фронта, когда вокруг вроде бы зеленеет листва и светит солнышко, но издалека редко-редко доносятся взрывы, и этот едва различимый глухой звук, тем не менее, является главным и определяет всю картину. Так и здесь. "Документалисты" записывали все, что слышали и видели в эти дни жители города. А видели они все тех же журналистов, оккупировавших местные гостиницы и сидящих целыми днями в барах, потому что человек, без которого они не могли получить аккредитацию, ушел в море, и было неизвестно, когда он вернется. Видели грибников, которые шли по своим грибным делам и мало интересовались новостями из Баренцева моря. Разговаривали с моряками, которые хотели уехать жить в Швецию, потому что здесь уже начинали распиливать корабли, а весь цветной металл, в том числе и медные таблички с надписями "Слава героям", с них давно уже отвинтили и сдали во "вторичку". Наблюдали за любопытной немкой, приехавшей в тихую северную глубинку изучать русский язык и неожиданно для себя попавшей в "горячую точку". В результате получилась пестрая мозаика из совершенно случайных сцен, диалогов и монологов, через которую тема "Курска" проходит тонким-тонким, прерывистым пунктиром.
Узнать из этой пьесы что-то новое о гибели подлодки нельзя, поплакать над судьбой моряков или сделать какие-то глубокие выводы о нашем государстве и правительстве она тоже вряд ли поможет. Но сама фрагментарная и хаотичная структура пьесы дает понять, что всей правды и полной картины случившегося, сколько ни погружайся в материал, мы никогда не узнаем и не можем узнать в принципе. Точно так же, как та немка, сколько бы она ни разучивала сленговые и матерщинные словечки, никогда не поймет, как устроена эта страна.