Внимание мировой общественности настолько поглощено готовящимся подписанием договора между Израилем и ООП, что все остальные события как бы отходят на второй план. Тем не менее жизнь идет своим чередом не только на Ближнем Востоке: по-прежнему под серьезной угрозой скорое завершение Уругвайского раунда Генерального соглашения по тарифам и торговле (ГАТТ); тело экс-президента Филиппин Фердинанда Маркоса перенесено в мавзолей, что вызывает у филиппинцев противоречивые чувства; японские социалисты в последний момент сумели избежать раскола в своих рядах.
Дипломаты и эксперты в области сельского хозяйства прилагают серьезные усилия для того, чтобы Уругвайский раунд ГАТТ все-таки завершился к 15 декабря. Как уже отмечалось во вчерашнем номере Ъ, для этого необходимо, чтобы заинтересованные стороны нашли взаимопонимание с Францией, требующей пересмотреть условия соглашения по сельскохозяйственному экспорту. Ведущиеся между представителями Франции, ФРГ и Комиссии ЕС переговоры по этому вопросу сдвинулись с мертвой точки, но процесс идет очень медленно — такова точка зрения близкого к переговорам представителя французской стороны, высказанная им в интервью агентству REUTER. По сведениям из того же источника, Комиссия ЕС может пойти на некоторые уступки после намеченной на будущий вторник встречи министра промышленности и торговли Франции Жерара Лонже с комиссаром ЕС по внешнеэкономическим связям сэром Леоном Бриттэном. А на среду запланировано другое мероприятие — национальная акция протеста во Франции, в ходе которой радикально настроенные фермеры хотят заблокировать основные шоссейные дороги, ведущие в Париж. Лидеры радикалов угрожают премьер-министру Балладюру самыми серьезными последствиями — если он ради ГАТТ предаст национальные интересы.
"Маркос и теперь живее всех живых", — могут теперь с полным основанием заявлять жители Филиппин. Бывший президент Филиппин, заработавший за время своего правления репутацию тирана и казнокрада, бежал из страны на американском вертолете в 1986 году и умер в изгнании три года спустя. Теперь жители страны вновь могут лицезреть его. Для этого достаточно лишь посетить каменный мавзолей в городе Батак, рядом с семейным особняком экс-президента. Тело Маркоса лежит в черно-золотом стеклянном гробу, перед которым горит вечный огонь. Тихо звучит хоровая музыка. Во время состоявшейся вчера траурной церемонии гроб был внесен в мавзолей отставными генералами филиппинской армии, за которыми босиком шла вдова экс-президента Имельда Маркос. "Фердинанд сейчас больше со мной, чем прежде", — сказала она чуть позже корреспонденту агентства REUTER. Имельда Маркос вернулась на родину в 1991 году и даже участвовала в прошлогодних президентских выборах. Против нее возбуждено более 100 дел по уголовным и гражданским искам, связанных с периодом правления ее мужа. Первое судебное заседание назначено на конец сентября. Возвращение тела Маркоса на Филиппины вызвало настоящую истерию в средствах массовой информации страны, причем в общем хоре похвал тонули голоса противников Маркоса. С самой яростной критикой состоявшейся церемонии выступил основатель коммунистической партии Филиппин Хосе Мария Сисон (Jose Maria Sison), изгнанный из страны и проживающий в настоящее время в Нидерландах. В телефонном интервью агентству REUTER он охарактеризовал происходящие события как безобразие, помпу и шумиху, а также призвал родной народ не забывать о преступлениях экс-президента.
Японские социалисты, занимающие большинство министерских кресел в составе коалиционного правительства, с большим трудом сумели сохранить единство партийных рядов при обсуждении вопроса о выборах нового лидера партии, который должен сменить уходящего в отставку Садао Ямахану. Согласие было достигнуто лишь после того, как "правые" отказались от выдвижения кандидатуры Ватару Кубо. Теперь в назначенных на 18-19 сентября выборах будет участвовать практически лишь кандидат "левых" Томийчи Мураяма, так как его соперника, выдвинутого "крайне левыми", всерьез никто не воспринимает. Участие Кубо в выборах могло бы в конечном итоге привести к расколу социалистической партии, что, в свою очередь, было бы серьезным, если не смертельным ударом для коалиционного правительства.