Книги

В начале романа Арсена Ревазова "Одиночество-12" герой, заурядный столичный белый воротничок, представляет себя "кем-то вроде" агента 007. Усталое воображение приятно щекочут мысли о рискованных заданиях и заслуженном отдыхе на пляже. До сих пор современная отечественная словесность предлагала такому герою унять фантазию и, опустошив домашний бар, успокоиться. Максимум, на что мог рассчитывать, например, совладелец небольшого PR-агентства,— это повздыхать с ровесниками о своем "потерянном поколении". Ну, еще заграничные авторы вроде Паланика или Элиса предлагали хорошенько подраться или приобщиться к психоделическим опытам. Теперь, все-таки покончив с баром, можно продолжить развлечения. А Ревазов придумал массу приключений: от разговоров с будущим римским папой до картишек на тюремных нарах, от монастырского плена до путешествия по Транссибирской магистрали. Придется ощутить легкий холодок ожидания конца света и похищать любимую женщину прямо у ее мужа. А главное — раскрыть мировой заговор таинственной секты, нагло ворующей у нарождающегося среднего класса столь необходимую ему энергию.

При этом видно, что автор, сам выходец из интернетно-рекламного бизнеса, четко представлял свою целевую аудиторию. Это друзья и коллеги главного героя, уже прочитавшие всего Харуки Мураками и Дэна Брауна. А "Одиночество-12" как раз позиционируют как российский ответ "Коду да Винчи", что не слишком похоже на правду. Какие бы фантастические кунштюки ни выделывал его герой, сам автор оставался на удивление консервативным в выборе деталей, подробностей и всего того, что составляет романную ауру.

Набор беспроигрышный: засмотренные до дыр цитаты из "Pulp Fiction", замусоленные в бесконечных офисных e-mail-пересылках анекдоты, не слишком обременительные экскурсы в историю и упоминания реальных людей из модной московской тусовки. И еще — много-много текстов песен на всевозможных языках, что делает роман похожим на девчачий песенник с полагающимися анкетами и афоризмами. "Прикольные" диалоги, отзвуки текстов Виктора Пелевина (правда, в отличие от гневных пелевинских обличений, здесь господствует гораздо более уважительное отношение к рекламному бизнесу), подробно расписанные путешествия, экскурсы в древнеегипетскую историю, научно-популярные отрывки и даже одна пародийная средневековая новелла — такое ощущение, что тут поработал не один автор, а целая команда. Может, поэтому и так трудно оказалось свести потом концы с концами: финал у романа какой-то невнятный.

Впрочем, Арсен Ревазов мог справиться и в одиночку, а поддержкой и опорой в этом нелегком труде ему служил великий и могучий интернет. Свою "сборную солянку" автор назвал "роман-fusion". В этой кухне действительно соединены самые разные ингредиенты, попадается также немало объедков с барских столов других писателей. Будет ли публика, на которую рассчитывают автор с издателями, "хавать" этот "фьюжн" — вопрос не проходной. Положительный ответ наверняка повлечет за собой лавину подобной синтетической продукции.

Переломным можно назвать и роман Алексея Варламова "11 сентября" — хоть этот перелом и случился лишь в масштабе творческого пути самого писателя. Востребованный толстыми журналами, запомнившийся своим почвенническим уклоном, наконец, лауреат "Антибукера" вдруг взял да и перекинулся на эклектичные однодневки в стиле трэш. Его новый роман представлен как "мелодраматический триллер". Вышел он в серии "Неформат", курируемой известным критиком Вячеславом Курицыным. Так что, если говорить еще проще: раньше писал под Толстого и Достоевского, теперь — под Курицына.

Варламов не первый и не последний. Но на столь крутом повороте литераторов порой подстраховывает псевдоним. Однако автору "11 сентября" даже не надо было прятаться: его роман выполнен в фольклорном жанре лубка. Писательская индивидуальность здесь успешно побеждена анонимностью. Достаточно прочесть аннотацию, чтобы убедиться, как аккуратно автор собрал все литературные штампы: "Московская девушка Варя, международный террорист Анхель Ленин, бельгийский авантюрист и старый советский шпион — в огненной и кровавой мистерии на подмостках трех континентов".

Штампов за историю литературы накопилось столько, что писатель еле успевает насыщать ими свой роман. Трамбует очень плотно. Есть даже что-то привлекательное в том, с каким детским азартом новообращенный автор открывает для себя удовольствие писать хуже, чем обычно: "На сорок седьмом году своей совокупной жизни Тимофей почувствовал отвращение к любой истории, выходившей за суверенные границы его десяти соток, парника, лесных озер, жены и сына". Взросление робкой русской девушки, пляски Саломеи, самоубийство Сальвадора Альенде, тренировочный лагерь для террористов, сбор клюквы в российской глубинке. Один персонаж умудряется оставить след и в чилийском перевороте, и в отечественном путче, да еще оказывается отцом доброй половины здешних героев. Да еще весь этот "пасьянс" сходится на слишком знакомой всему миру дате. Так что издательскую аннотацию к роману можно продолжить: "11 сентября отрубили голову Иоанну Предтече, Пиночет взял власть в Чили, Варя лишилась девственности...". А Алексей Варламов проиграл битву за жанр триллера.