дело Кулаева
Вчера в Верховный суд Северной Осетии по делу единственного оставшегося в живых участника захвата первой бесланской школы Нурпаши Кулаева были вызваны 30 потерпевших, из которых приехал только один.
Рустам Коков был заложником вместе со своими двумя детьми. То, что его не расстреляли в первый же день, когда боевики убили большинство мужчин, он объясняет так: "Мне просто повезло, что я был в дальнем конце спортзала".
— Операция по захвату школу прошла у них, как сказали бы военные, на все сто баллов,— вспоминал господин Коков.
Он рассказал о том, что на третий день боевики, "до этого расслабленные", начали чего-то ждать.
— Первые два дня они ходили в майках, спортивках и были очень спокойны,— рассказал Рустам Коков.— На третий день почти все они одели камуфляж, разгрузки. Один из них — с перебинтованной рукой, как мне сказали потом, Ходов, позвал меня в коридор, дал топор и приказал вырубать в стене нишу. Это было около библиотеки. Там (я заметил) уже был вскрыт пол. Ходов сказал мне, что заложники ему не нужны и убивать их он не собирается. "Нам нужен Дзасохов (бывший президент Северной Осетии Александр Дзасохов.— Ъ). Ваши снаружи думают, что мы хотим его убить, но нам он нужен живым",— так он говорил.
Потерпевший Коков рассказал, что, когда начала гореть крыша спортзала, боевики погнали людей в столовую. На руках у заложника был раненый мальчик. Он положил его под окном, когда к нему подошел боевик, который посмотрел на него и сказал, что его сын так же умирал.
На вопрос Николая Шепеля, как вели себя боевики, Рустам Коков ответил, что "они не отстреливались, а вели настоящий тактический бой".
— Среди этих людей человек 15-20 были очень хорошо подготовлены,— уверенно говорил он.— Там был один безрукий (у брата Нурпаши Кулаева Ханпаши не было одной руки.— Ъ), но это не мешало ему стрелять из гранатомета.
Рустам Коков не помнил, видел ли он в столовой Нурпашу Кулаева. Он только сказал, что, возможно, "один из двух самых молодых боевиков был Кулаевым". Но молодые боевики не стреляли, во всяком случае, в присутствии Рустама Кокова.
Отвечая на вопрос потерпевшего, подсудимый Кулаев снова повторил свои показания, что он "все время был в столовой": "Только раза два или три заходил в спортзал".
(До этого момента Кулаев утверждал, что в спортзал вообще ни разу не заходил.)— А мог ли Кулаев сразу после начала боя выпрыгнуть в окно столовой? — спросил потерпевшего замгенпрокурора Николай Шепель.
— Это невозможно было сделать, потому что на окнах были решетки.После заседания Николай Шепель прокомментировал показания обвиняемого Нурпаши Кулаева, а также некоторых потерпевших и свидетелей, в частности майора Дудиевой, о том, что за несколько минут до взрыва снайпер застрелил боевика, контролировавшего бомбы в спортзале.
— Из этого делаются выводы, что снайпер по глупости начал стрелять в боевика, стоявшего на кнопке,— сказал замгенпрокурора.— Но мы проверили этот факт и ничего подобного не обнаружили.
При этом замгенпрокурора отметил, что "все поиски истины мной будут приветствоваться".
Продолжение процесса назначено на 30 июня.