Theatrum mundi

       Титул "величайший из ныне живущих художников" носит, конечно, совершенно неформальный характер, однако, по мнению большинства западных критиков, у этого титула всегда был хозяин. В середине нынешнего столетия так называли великого французского художника Матисса, затем, после его смерти, звание перешло к англичанину Фрэнсису Бэкону. Теперь же титулом владеет 85-летний парижанин Балтазар Клоссовски де Рола (Balthazar Klossowsky de Rola), или попросту Балтус.
       Только что в Лозанне (Швейцария) в Musee Cantonal des Beaux-Arts закончилась большая персональная выставка художника, где было представлено более 150 работ, относящихся ко всему времени его творчества. По мнению критиков, прежде всего выставка показала, что Балтус, пожалуй, единственный в современном живописном мире продолжатель строгой реалистической традиции, которая идет еще от великого художника эпохи Раннего Возрождения Пьетро Делла Франческа (ок. 1420-1492 гг.). Делла Франческа, в свою очередь, испытывал явное влияние нидерландской школы живописи. Из более близких по времени художников в качестве предшественника Балтуса называется Поль Сезанн.
       Для того чтобы не изменять званию подлинного реалиста, Балтусу пришлось совершить почти подвиг: в то время как все современное искусство изгалялось в разнообразных опытах с цветом и формой, парижский отшельник (говорят, что Балтус — это такой художник, про которого ничего не известно) продолжал писать прозрачным приглушенным цветом тонкие образы юных дев — луноликих, с большими головами и фигурами фарфоровых кукол. Живописец избег влияния кубизма, отвернулся от сюрреализма, а о дадаизме отозвался так: "Это нечто гораздо большее, чем военные учения".
       Одна из наиболее удачных из представленных на выставке картин Балтуса — "Золотые дни" (1945-1946). В центре ее на низком длинном кресле сидит задумчивая, совсем молоденькая девушка, смотрящаяся в зеркало. Ее сильно декольтированное короткое платье открывает красивые плечи и стройные ноги, на лице играет рассеянная улыбка. Слева виден угол стола с умывальным тазом и дверь на балкон, а в глубине картины мужчина с обнаженным торсом разжигает огонь в камине. Искусствоведы уверяют, что эта картина рассказывает о том, как разгорается страсть: от невинности (которую символизирует белый умывальный таз) до любовного пыла (разгорающийся камин). В фигуре мужчины большинство критиков узнает самого Балтуса — не столько потому, что имеет представление об обнаженном торсе художника, сколько потому, что известна любовь парижанина к увековечению себя в своих работах.
       Зеркало — такой же распространенный элемент в творчестве Балтуса, как и юные девы. Приуроченное к выставке издание, в котором подробно анализируется творческий путь Балтуса, сообщает посетителям, что зеркало отражает наиболее характерное для художника состояние отстраненности. Сам живописец отвечает на вопрос о своем отношении к окружающей действительности так: "Я не могу ответить на этот вопрос. Мне безразлично, что именно думает мир о моей живописи. Мне на это просто плевать".
       Зеркало присутствует и на самой последней по времени и огромной по размерам работе (которую художник писал в течение трех лет и закончил всего за 10 дней до открытия выставки), которая называется "Кот в зеркале III". Эта картина пользовалась повышенным вниманием критиков на выставке, поскольку, по их мнению, в ней несомненно чувствуется определенное влияние кубистического стиля — ноги изображенной на ней девушки непропорциональны сами по себе и, кроме того, совершенно неожиданным образом связаны с телом. Претерпела изменение и мягкая колористическая манера художника, уступив место более ярким и откровенным цветам.
       Балтус при открытии выставки принужден был появиться на публике, и надо сказать, весьма эпатировал ее. Обращаясь к журналистам, он заметил: "Если бы я сейчас встретил молодого художника, я бы сказал ему: 'Никогда не рисуй!'. Совершенно бессмысленно рисовать в современном мире. Этот мир настолько механистичен! В этом мире трудно, даже почти невозможно смотреть на мир глазами художника".
       Впрочем, журналисты расценили это высказывание как очередную причуду "самого великого из ныне живущих художников".
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...