Британский скульптор ТОНИ КРЭГГ рассказал ИРИНЕ Ъ-КУЛИК о своем понимании материализма.
— Существуют ли материалы, которые вы принципиально не используете?— Конечно, есть какие-то субстанции, слишком отвратительные для того, чтобы с ними работать, но я предпочитаю думать, что для скульптуры не существует никаких ограничений. В классической скульптуре, какой она была к концу XIX века, их было не более дюжины, да и назначение скульптуры сводилось к тому, чтобы быть репрезентацией власти. В ХХ веке работа художников-скульпторов во многом заключалась в том, чтобы открывать новые материалы и через них — новые значения. Но, так или иначе, наш мир конечен, и поиски новых материалов — вовсе не главная цель искусства скульптора. Бронза, мрамор, резина и так далее — это всего лишь словарь. Главный материал скульптуры — это человеческий мозг, способный мыслить, порождать образы и проецировать их в реальное пространство. Настоящая скульптура сегодня только начинается, а вовсе не уходит в историю, как полагают некоторые.
— Законы, по которым существуют ваши произведения, ближе к органическим или к механическим?
— Ни то и ни другое. Это правила геометрии. Геометрия для меня — это эстетический уровень описания мира, она лежит в основе всего. Любое органическое создание имеет форму, осьминог также является геометрической фигурой. Я люблю работать с узнаваемыми формами, но менять их морфологию, их природу. Реальный мир вещей, окружающий нас дома или на улице, мир, который формирует наше сознание и нашу жизнь,— это мир банальный, профанный, утилитарный. Именно поэтому скульптура является столь редким видом деятельности — она вещественна и при этом совершенно нефункциональна. Но, материализуя эмоции, фантазмы или идеи, она дает нам настоящую свободу. Я убежденный материалист: меня не интересует ни религия, ни мистика. Настоящее таинство, ключ ко всем экзистенциальным и духовным проблемам, для меня заключается именно в материи, в материале.
— Искусство для вас — своего рода научный эксперимент, исследующий свойства материи?
— Вовсе нет. Искусство, иллюстрирующее науку,— это так банально и неинтересно. Наука дает нам информацию о тех вещах, которые находятся за пределами наших способностей восприятия. Проблема в том, что количество этой информации стремительно растет, а наше восприятие почти не меняется. Нужно искать новые модули мышления, новые образы, и искусство может помочь нам помыслить, что такое молекула или волна света, так же, как в Средневековье оно могло представить, как выглядят ангелы.