олимпийские выборы
Спустя всего несколько часов после того, как Международный олимпийский комитет (МОК) опубликовал доклад своей оценочной комиссии, расклад сил внутри пятерки претендентов на право провести Олимпиаду 2012 года опять изменился. Связано это с тем, что совет по контролю за соблюдением общественных интересов штата Нью-Йорк отказался проголосовать за оказание поддержки в финансировании постройки олимпийского стадиона в городе. Таким образом, в отличие от Москвы, Мадрида, Лондона и Парижа, у американского города до сих пор не решен вопрос с главной ареной Игр, и это обстоятельство не могут не учесть члены МОК на выборах 6 июля в Сингапуре.
Конфликт из-за стадиона
Те ньюйоркцы, которые хотели, чтобы Олимпиада 2012 года прошла в их городе (а идею поддержало больше половины его населения), наверняка надолго запомнят это имя — Шелдон Силвер. Вполне возможно, что именно этот человек, спикер законодательного собрания штата, по сути, единолично похоронил все усилия заявочного комитета спустя всего десять часов после того, как Нью-Йорк получил довольно лестный отзыв о своем потенциале в докладе оценочной комиссии.
Единственным серьезным недостатком нью-йоркской заявки было отсутствие центрального стадиона для Олимпиады. Проект такового имелся. Согласно ему, огромная арена должна была появиться в западной части Манхэттена. Предполагалось, что она станет домашней для популярной футбольной команды (имеется в виду, естественно, американский футбол) New York Jets. Уже была найдена даже часть инвесторов, а Национальная футбольная лига пообещала отдать сооружению право на проведение Superbowl — самого дорогого и прибыльного матча в мире — 2010 года. Оставалось решить вопрос с $300 млн, которые по плану инвестировал в стадион собственно штат.
По закону решить его мог только один орган — совет по контролю за соблюдением общественных интересов, в состав которого входят три человека: губернатор Джордж Патаки (ярый сторонник олимпийской идеи), сенатор Джозеф Бруно и Шелдон Силвер. Причем проголосовать за должны были все трое. Известно, что в минувший уикенд господин Патаки и мэр Нью-Йорка Майкл Блумберг встречались с господином Силвером, про которого знали, что он не разделяет их энтузиазма по поводу стадиона и Олимпиады вообще, и пытались убедить его в том, что сооружение городу необходимо. Казалось, что доклад МОК их шансы увеличит.
Однако, вопреки предположениям, воздержались при голосовании и Шелдон Силвер, и Джозеф Бруно. Но если господин Бруно сказал, что в случае, если 6 июля на сессии МОК в Сингапуре Нью-Йорк будет выбран олимпийской столицей, он моментально поддержит проект стадиона, то господин Силвер подчеркнул, что считает его ненужным в любом случае.
Объясняется все просто. В законодательном собрании он представляет округ Нижний Манхэттен — тот, в котором располагались разрушенные здания Всемирного торгового центра. Главный олимпийский стадион же собираются строить совсем в другой части острова. Причем Майкл Блумберг и Джордж Патаки намерены превратить эту — западную — часть в новый вместо пострадавшего в результате терактов в сентябре 2001 года старого коммерческий центр Нью-Йорка, инвестировав в него $7,5 млрд. И спортивный комплекс с находящимися внутри него офисными помещениями мог бы стать своеобразным его ядром.
Так вот, Шелдон Силвер полагает, что крупные инвестиции в этот район автоматически снижают привлекательность Нижнего Манхэттена. "А я обязан отстаивать его интересы",— заявил он.
Джордж Патаки, Майкл Блумберг и руководитель нью-йоркского заявочного комитета Дэн Докторофф назвали итоги заседания совета "серьезным ударом по шансам города", которые представлялись им после опубликования доклада оценочной комиссии весьма высокими. Господин Блумберг несколько дней назад говорил о том, что если вопрос со стадионом не будет решен положительно, Нью-Йорк может вообще снять свою кандидатуру. Однако вчера господин Докторофф заявил, что этого не произойдет и в выборах он участие примет. Но абсолютно очевидно, что фаворитом на них он уже не будет.
Лондонская радость
Реакция на отчет оценочной комиссии во всех остальных городах была примерно одинаковой. Что, собственно, нисколько не удивительно, поскольку явных претензий ни к одному из претендентов у МОК не оказалось. Те, к кому имелись мелкие, предпочли — в силу опять же их незначительности — обойти придирки вниманием, считая, видимо, что в Сингапуре они не сыграют решающей роли. Председатель московского заявочного комитета (Москву, о чем Ъ писал во вчерашнем номере, упрекнули в "недостатке детальных планов, что затруднило комиссии процесс оценки объекта") Валерий Шанцев, например, подчеркнул, что, на его взгляд, позитивные в целом по отношению ко всем конкурентам, в том числе и к России, отчеты говорят лишь об одном: ярко выраженных аутсайдеров 6 июля не будет.
Мэр Мадрида Альберто Руис-Гальярдон, несмотря на то что комиссия обнаружила в его городе дефицит гостиниц (а это может быть существенным минусом), заявил: доклад, наоборот, вселил в него уверенность в том, что именно испанская столица будет фаворитом в Сингапуре. А с дефицитом отелей, сказал мэр, он справится.
Наиболее сдержанно, во всяком случае, без громких заявлений о грядущей победе, как ни странно, отреагировали на публикацию доклада руководители парижской заявки. Может быть, потому что заранее знали, что к их городу претензий будет меньше всего. Не случайно же в Париже были устроены масштабные торжества, с перекрытием на целый день всех Елисейских полей, еще накануне появления доклада МОК — в воскресенье.
Наибольшую радость высказывали в связи с отчетом в Лондоне. Что тоже можно было предположить. Дело в том, что МОК до этого достаточно жестко критиковал британскую столицу. Тревогу у олимпийских чиновников вызывал целый ряд аспектов заявки: и транспортная система, и спортсооружения, и уровень поддержки олимпийской идеи со стороны государства. В итоге же в самом докладе ничего особенно неприятного для Лондона не сказано, на что моментально отреагировали британские букмекеры, улучшившие лондонские котировки (теперь этот город твердо занимает вторую позицию вслед за Парижем). Председатель местного заявочного комитета Себастьян Коэ объяснил все просто: он и его коллеги учли критику и поработали в последнее время над улучшением ситуации.