Заседание стран ОПЕК+ 1 февраля и предстоящие дискуссии вокруг него, возможно, позволят нам понять, какую же стратегию российские власти выбрали для обеспечения приемлемых параметров нефтяного экспорта. Несмотря на то что с момента вступления в силу потолка цен на российскую нефть и эмбарго ЕС прошло уже полтора месяца, по-прежнему неясно, как именно Россия намерена реагировать. Основных вариантов всегда было два: либо сократить добычу в достаточной степени, чтобы вызвать рост цен на нефть в мире и тем самым сломать сам механизм потолка, либо сосредоточиться на сохранении объемов экспорта, предоставив нефтяным компаниям и рынку находить способы обхода ограничительных мер. Оба варианта имеют свои риски, но в конце 2022 года, исходя из риторики российских властей, казалось, что будет избран первый подход. Поэтому, когда в декабре эти ожидания были обмануты и выяснилось, что Россия сама ограничивать добычу не собирается, цены на нефть в мире в моменте упали на 15%, а котировки Urals — более чем на 30%. В результате разница между ценой российской нефти в декабре и заложенной в бюджете ($70 за баррель) достигла $30 за баррель.
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Очевидно, что такого размера бюджетная дыра недопустима. Это заставляет абсолютное большинство участников рынка думать, что российские власти вынуждены будут скорректировать свою политику невмешательства и все же призвать нефтяные компании сокращать добычу, или, если точнее, сокращать предлагаемый дисконт при экспорте Urals, что на практике одно и то же. Лучший для России вариант — сокращение добычи вместе со странами ОПЕК+, поскольку это не только позволит добиться большего эффекта на мировые цены, но и избежать неправильной интерпретации действий России со стороны основных покупателей ее нефти (это Индия, Китай и Турция). Ход дискуссий на встрече 1 февраля даст понимание того, насколько такой сценарий желателен для российских властей, а также в какой степени они способны добиться поддержки от Саудовской Аравии, которую в целом устраивают текущие цены на нефть с точки зрения наполнения бюджета.
Если получить согласие ОПЕК+ на сокращение добычи не получится, то у России в качестве мощного инструмента балансирования бюджета остается только ослабление рубля. Такой ход был бы крайне нежелательным по многим причинам, в числе которых рост инфляции и дополнительное замедление импорта, не говоря уже о социальных соображениях.
Наконец, всегда остается опция не предпринимать ничего, надеясь, что цены на нефть вырастут сами собой благодаря открытию экономики Китая, развороту политики ФРС США или просто «почему-нибудь». В конечном счете такой даосский подход точно не хуже других, если, конечно, вы готовы применять его последовательно.