некролог
Умер британский художник сэр Эдуардо Паолоцци, один из изобретателей поп-арта. Он скончался на 81-м году жизни в лондонской клинике: последние четыре года он страдал тяжелым заболеванием мозга, приковавшим его к инвалидному креслу.
В давнем споре Лондона и Нью-Йорка, где раньше придумали поп-арт, Эдуардо Паолоцци всегда был козырной картой британцев. Хотя сам скульптор в начале 1950-х вряд ли предполагал, что его полушутливые коллажи (вроде знаменитого "Я была игрушкой богача"), где плохие девчонки с обложек желтых журналов красовались рядом с кофемолками, истребителями и бутылками кока-колы, принесут ему репутацию отца самого важного направления в искусстве второй половины XX века. Жизнь художника тоже похожа на коллаж, где перемешаны юношеский фашизм и посвящение в рыцари ее величества на старости лет, черный пояс по дзюдо и увлечение космонавтикой (в один из коллажей Паолоцци даже вставил снимок советского спутника из "Правды"), страсть к языковым играм Людвига Витгенштейна и старательно поддерживаемый образ простачка, все познания которого почерпнуты из передач BBC.
Эдуардо Луиджи Паолоцци родился в Эдинбурге в семье итальянских эмигрантов. Его отец, простой мороженщик, был в восторге от Муссолини и на лето отправлял сынишку в Италию — в какой-нибудь фашистский "пионерлагерь". За симпатии к дуче оба поплатились: с началом второй мировой сам Эдуардо оказался за решеткой как интернированный, а его отец и дед, высланные из страны, погибли на корабле, который вез их в Канаду. После тюрьмы Паолоцци навсегда потерял вкус к политике и решил учиться промышленному дизайну. Этим планам, правда, помешал призыв в армию, однако, удачно разыграв помешательство, он демобилизовался и немедленно поступил в знаменитую Школу Слейда — главный рассадник лондонского модернизма. Там вместо положенных по программе старых мастеров увлекся африканской скульптурой и Пикассо, а после и вовсе сбежал в Париж — учиться у боготворимых им сюрреалистов. Из Парижа вывез любовь к дадаистскому коллажу и сюрреалистические скульптуры во вкусе Альберто Джакометти.
Вернувшись в Лондон, Эдуардо Паолоцци сразу попал в отличную компанию. Мастерскую делил с Люсьеном Фрейдом, подружился с Фрэнсисом Бэконом, а с начала 1950-х стал членом "Независимой группы" — кружка пижонов-интеллектуалов, собиравшегося в лондонском Институте современного искусства с неясной целью обсуждать, как мода, поп-музыка, кино, технологии и массмедиа влияют на художественный процесс. Вскоре из этих дискуссий получились две эпохальные выставки: "Параллель жизни и искусства" (1953) и "Это — завтра" (1956), после чего член "независимых" критик Лоренс Элловэй и обронил словечко "поп-арт". Сам же Паолоцци придумал теорию, согласно которой потребительская культура со всем ее хламом должна выступать в роли "кормушки" для современного искусства. Принцип "anything goes" — "все сгодится" — радикально изменил его пластику: вместо сложных бронзовых конструкций с нервной фактурой появились принесшие Паолоцци мировую славу скульптуры-роботы из крашенного кислотными цветами металла, этакие новые идолы постиндустриальной цивилизации. Критики находили в его работах джазовые ритмы, ацтекские мотивы и низкопоклонство перед поп-артистской Америкой, тогда как сам Паолоцци всегда сохранял по отношению к ней ироническую дистанцию, настаивая на том, что его искусство — плоть от плоти европейского сюрреализма.
С 1970-х годов Эдуардо Паолоцци много преподавал в Королевском колледже в Лондоне и особенно охотно в полюбившейся ему Германии, в Кельне и Мюнхене. Будучи увешан орденами и регалиями с головы до ног, держался очень демократично: жил в студенческом общежитии Мюнхенской академии и обедал в компании восторженных учеников в ближайшей пиццерии. Кстати, именно в педагогическом амплуа Паолоцци известен битломанам всех стран: в начале 1960-х в Гамбурге он был учителем Стюарта Сатклиффа, первого басиста из оригинального состава The Beatles. В Мюнхене Паолоцци вдруг увлекся классикой, зачастил в Глиптотеку и, казалось, совсем отошел от идеалов бурной молодости. Чем-то совершенно академическим кажется на первый взгляд и его памятник Исааку Ньютону, скорчившемуся в три погибели и чертящему что-то циркулем на земле перед зданием Британской библиотеки. Впрочем, памятник, прозванный лондонскими зубоскалами "Ньютон с похмелья", сделан по мотивам гравюры Уильяма Блейка — кумира битнической революции.