"Тут порохом немного пахнет"

Об итогах состоявшихся с 19 по 21 апреля учений абхазской армии недавно назначенный министр обороны республики генерал-лейтенант СУЛТАН СОСНАЛИЕВ рассказал корреспонденту Ъ ОЛЬГЕ Ъ-АЛЛЕНОВОЙ.

Султан Асламбекович Сосналиев родился 23 апреля 1942 года в Нальчике. Окончил Сызранское высшее военное авиационное училище летчиков и Военную академию ПВО имени Жукова. 29 лет служил в войсках ПВО СССР, прошел путь от летчика до командира истребительного авиаполка и начальника авиацентра. Вышел в отставку в звании полковника. Работал в тресте "Каббалкгражданстрой" (Нальчик). В 1992 году прибыл в Абхазию, занял пост начальника абхазского генштаба, а затем — министра обороны Абхазии. В августе 1996 года покинул пост министра, вернулся в Нальчик и стал гендиректором АО "Каббалкгражданпроект". Избирался вице-президентом Международной черкесской ассоциации. 25 февраля 2005 года назначен министром обороны, вице-премьером Абхазии. Заслуженный военный летчик СССР. Герой Абхазии. Награжден орденами Красного Знамени, абхазскими "Ахьдз-Апша" ("Честь и слава") и Военного Креста.

— Что показали эти учения и как вы оцениваете боеспособность абхазской армии?

— Общая оценка — хорошо. Учения проводились с целью мобилизации вооруженных сил, проведения боевого слаживания с частями, сформированными из резервистов, и ведения боевых действий по отражению агрессии вероятного противника. 19 апреля в шесть утра президент Абхазии объявил общий сбор. Военные комиссариаты приступили к работе, посыльные отправились в дома и в организации, чтобы мобилизовать всех, кто по возрасту является военнообязанным. Мы получаем информацию, сколько людей мобилизовано, сколько танков и машин готово. Основной упор в этих учениях мы делали не на личный состав минобороны, который в казармах находится и через пять минут выскочит и начнет стрелять, а на тех, кого мы называем резервистами. И кто при начале боевых действий должен сыграть основную роль, так как основная масса у нас в резерве. Мы должны понять, готов ли резервист к боевым действиям. 80% резервистов — участники войны 1992 года. Они навыки имеют, но кое-что подзабыли.

— Президент объявил общий сбор — это, другими словами, объявление о вторжении противника. И в случае реального нападения вы за день сможете собрать всю армию?

— Противник ни с того ни с сего не может начать боевые действия. Ну, определимся, что мы говорим о нашем восточном соседе, вы понимаете, да? Так вот, противник должен подготовить технику, выдвинуть ее, перебросить личный состав к границам Абхазии. Кроме того, идет радиообмен, прослушивается эфир. Анализируя эти данные, мы тоже начинаем готовиться, собирать людей, готовить технику. То есть готовимся встретить эту агрессию.

— С 1992 года, с периода боевых действий в Абхазии, я руководил министерством обороны. В 1996 году я уехал. Снова прибыл сюда в качестве министра обороны только 10 марта. Провел генеральную инспекцию и решил, что нужно укреплять обороноспособность. Те, кто участвовал в той войне, на 12 лет постарели, появилось новое поколение, не имеющее боевого опыта. Пока есть возможность, надо учить это поколение. С другой стороны, я знаю, что собой представляют нынешние вооруженные силы Грузии. Там военный бюджет на 2005 год составляет $300 млн. Это уже не армия начала 90-х годов, она качественно изменилась. Их обучают американские инструкторы, они учатся в академиях. Для чего они такую армию создают? Только для того, чтобы решать проблему вооруженным путем, если они не смогут решить ее политически. Соответственно, мы должны быть готовы.

— Угроза есть. Грузия не оставила своих притязаний ни на Абхазию, ни на Южную Осетию. Она считает это своей территорией и поэтому будет решать вопрос. Мы только за политическое решение. Но если нам навяжут военный путь, мы будем готовы. В 92-м году они попробовали решить эту проблему военным путем. К чему это привело, вы знаете. Армия противника состоит из 18-летних юношей. Эти солдаты будут воевать непонятно за что. У них опыта ведения боевых действий нет. А в Абхазии основная масса народа прошла через войну, это резервисты, которым и 30, и 40, и 50 лет, и они знают, за что и как им воевать. Поэтому моральный дух здесь высокий.

— И моральный дух, и боевой опыт. А под это мы подтягиваем техническую базу. Но мы, конечно, надеемся и на посредничество России. На ее миротворческие усилия.

— Грузинская сторона утверждает, что абхазских военных готовят российские инструкторы.

— Летчиков. Да, я слышал это заявление. Имеют в виду базу в Гудауте. Вы можете поехать туда и посмотреть. Российских инструкторов там нет, у нас нет в этом надобности. У нас свои инструкторы и летчики, которые все умеют.

— У вас один из заместителей — генерал Анатолий Зайцев. Говорят, он приехал из Москвы.

— Генерал-лейтенант Зайцев не из Москвы, а из Забайкалья. И был он здесь еще до того, как я снова заступил на должность.

— Вот поэтому и говорят, что Россия вам помогает. Второе лицо в минобороны Абхазии — российский генерал!

— А я что, не из России, что ли? Я не абхазец, я из Нальчика. В 1992 году приехал сюда и возглавил народное ополчение. Потом стал министром обороны. А в 96-м ушел.

— Помочь надо. Тут порохом немного пахнет. Это же дружественный народ. Я имею в виду, что адыго-абхазская группа — это один народ. Здесь товарищи боевые, многие головы сложили за общее дело.

— Недавно парламент Грузии заявил, что к концу года вооруженные силы страны способны будут взять Сухуми...

— Такие заявления я слышал в 92-м году от министра обороны Грузии Гиви Каркарашвили. Он предъявил ультиматум, чтобы мы в течение пяти часов сдались. Иначе он не пожалеет 100 тысяч грузинских солдат, чтобы уничтожить 99 тысяч населения Абхазии. Чем это закончилось, вы знаете. Он был ранен, потерял брата. И он проиграл. Заявлять легче всего, а решать проблему нужно за круглым столом. Мы свой политический курс давно определили — независимость. Теперь что бы ни предлагала Грузия — расширенную автономию или особый статус,— это уже неприемлемо. И я надеюсь, та сторона проявит благоразумие.