Правительство внесло в Думу поправки к закону "О несостоятельности (банкротстве)", которые призваны поставить окончательный заслон нецивилизованному переделу собственности в стране через механизм банкротства. Однако это удалось не в полной мере.
Банкроты и кредиторы
Действующий закон "О несостоятельности (банкротстве)", который был принят в 2002 году, по существу, преследует цель установить баланс между интересами должника и кредиторов, чтобы, как объяснял при принятии этого документа один из его разработчиков, председатель комитета по собственности Виктор Плескачевский, "банкротство превратилось из инструмента убийства предприятий в цивилизованный инструмент рыночных отношений". Напомним, первый закон о банкротстве, принятый в 1992 году, смещал баланс интересов в пользу должника, так что кредиторам было практически невозможно возбудить процедуру банкротства. "Инструментом убийства" стал второй, принятый в 1998 году закон, который сместил баланс интересов в пользу кредиторов. Кредиторы могли начать процесс банкротства предприятия даже без ведома должника. Должник не мог остановить процедуру и расплатиться. Кредиторы выбирали и арбитражного управляющего. Все это привело к тому, что более 40% происшедших в России с 1998 по 2002 год банкротств, по официальным данным, осуществлялись с целью захвата предприятий. Чтобы заполучить вполне приличное предприятие за бесценок через банкротство, надо было лишь скупить его долги.
Действующий закон восстановил баланс между должниками и кредиторами так. Должник может в любой момент расплатиться или опротестовать действия кредиторов. Регламентирована процедура финансового оздоровления. Введена обязательная процедура исполнительного производства перед возбуждением дела о банкротстве. Кандидатуры арбитражных управляющих представляют в суд саморегулируемые организации (СРО). СРО и управляющие отвечают деньгами за свои действия (речь идет о десятках тысяч долларов). СРО страхуют действия управляющих из своих компенсационных фондов. Кроме того, и сами управляющие обязаны застраховать свои риски в размере, пропорциональном балансовой стоимости предприятия-банкрота. Наконец, государство, нередко выступающее главным кредитором (долги государству по обязательным платежам доходят до 60%), получило право голоса наравне с коммерческими кредиторами. Иными словами, теперь коммерческим кредиторам и арбитражным управляющим стало трудно сговариваться против собственника и государства (прежде кредиторы делали так, что государству в среднем более семи копеек с рубля не возвращалось).
Банкроты и государство
С момента вступления в силу нового закона прошло чуть больше двух лет. Практика показала, что заказных банкротств стало меньше. Количество заявок на банкротства уменьшилось с 106 тыс. в 2002 году до 14 тыс. в 2004-м. В 2,9 раза возросло количество дел, по которым отказано в признании должника банкротом. Однако выявились и недостатки закона, который все же оставил лазейки если не для заказных банкротств, то для различных махинаций с целью личного обогащения через банкротные схемы — фиктивные или преднамеренные банкротства, сокрытие информации о банкротстве и т. д.
Например, какой-нибудь ГУП по всем признакам банкрот, но процедуру банкротства никто не возбуждает. У этого предприятия есть земельные участки в престижных районах, и продажи одного хватило бы, чтобы рассчитаться по долгам. Но собственник предприятия в лице государства ничего не делает, а директор ищет, кому продать предприятие, используя схему банкротства, естественно, не в ущерб своим интересам. В итоге будущего нового владельца оформляют как кредитора. После этого все довольны — и директор, и чиновник, и покупатель, который получил за три копейки долга всю землю предприятия.
Поэтому правительство предложило, в частности, уточнить статьи Уголовного и Административного кодексов, касающиеся фиктивных и преднамеренных банкротств и неправомерных действий при банкротстве. Руководители, не заявившие вовремя о банкротстве предприятия, заплатят штраф в 25-100 МРОТ или будут дисквалифицированы на два года. За преднамеренное банкротство (умышленное создание неплатежеспособности руководителем или собственником предприятия в личных интересах) будут сажать не на три года, а на шесть лет. Препятствование деятельности арбитражных управляющих, утаивание или фальсификация информации о состоянии должника чреваты тремя годами тюрьмы.
Другой блок поправок повышает ответственность арбитражных управляющих и их СРО перед должниками, чьим имуществом они должны добросовестно управлять в процессе банкротства. При этом уточнен статус компенсационного фонда, чтобы в случае нанесения действиями управляющего ущерба предприятию была действительно выплачена денежная компенсация. В порядке компенсации за повышение ответственности управляющие будут освобождены от обязанности дополнительно страховать профответственность при ведении дел о банкротстве отсутствующего должника. Решается и вопрос допуска управляющих к секретной информации — без этого возникали проблемы при банкротстве секретных предприятий.
Наконец, правительство попыталось решить самую сложную проблему — участия государства в процедурах банкротства. Дело в том, что перевод государства в общую очередь с коммерческими кредиторами, имевший целью защиту государственных интересов, обернулся поражением в правах должника. Кредиторы фактически не могут заключить с должником мировое соглашение, так как государство не имеет права предоставлять отсрочки по налоговым платежам, не говоря уже об уменьшении суммы долга. Главное, что все это не дает возможности начать процедуру оздоровления предприятия. Так что если раньше убить предприятие могли недобросовестные кредиторы, то теперь его могильщиком стало заинтересованное в немедленном получении налоговых долгов государство. Для решения этих проблем правительство предложило всего лишь позволить налоговой службе при заключении мирового соглашения давать должнику отсрочку или рассрочку по налоговой задолженности не более чем на год.
Банкроты и управляющие
Очевидно, что предложенных поправок для решения оставшихся проблем в процедурах банкротства недостаточно. Депутаты уже готовы корректировать правительственные поправки и добавлять свои (см. интервью на этой же странице). Ъ выяснил, что и у арбитражных управляющих есть предложения по совершенствованию законодательной базы процедур банкротства.
Так, конкурсный управляющий АКБ "Бизнес" и АКБ "Диалог-Оптим" Сергей Дмитриев считает, что наделения государства правом предоставления отсрочки по налоговым платежам при заключении мирового соглашения недостаточно для решения проблем. Например, АКБ "Бизнес", пострадавший во время кризиса 1998 года, в августе 2002 года был признан банкротом (как уверяет Сергей Дмитриев, менеджмент и владельцы активы из него не выводили). За 2,5 года конкурсного производства банк полностью погасил задолженности перед вкладчиками, залоговыми кредиторами, по платежам в бюджет в части недоимки, а также перед прочими кредиторами--юридическими лицами по основному долгу в размере 82% с обязательством выплатить еще 3-8%. Однако, как утверждает Сергей Дмитриев, если бы реестр на этом заканчивался, банк никогда бы не стал банкротом. К банкротству его привело то, что после выплаты всех вышеупомянутых задолженностей ему пришлось платить еще долги по штрафам за просрочки. Эти штрафы у АКБ "Бизнес" в 1,5 раза превысили все долги. Причем на 99% это были штрафы и пени, начисленные налоговой инспекцией. Таким образом, если бы налоговые органы были вправе предоставлять отсрочки по долгам, банк мог бы сохраниться, расплатиться со старыми долгами и даже платить в бюджет текущие платежи. А предлагаемые правительством поправки не решают эту проблему, так как дают возможность отсрочки только при заключении мирового соглашения, а для банков такая процедура законодательством не предусмотрена.
Также арбитражные управляющие считают недостаточными поправки к статьям закона о банкротстве, регламентирующим деятельность СРО. Например, по мнению Сергея Дмитриева, в законе и поправках к нему никак не регламентирован добровольный выход управляющего из СРО. Но ведь речь идет о некоммерческой организации, и по закону о СРО ее члены имеют право свободно выйти из одной СРО и вступить в другую. Без этих норм получается, что арбитражного управляющего не могут принять в новую СРО, пока регулирующий орган не исключит его из реестра как вышедшего из членов другой СРО. Оформление может занять несколько месяцев, и все это время незанятый арбитражный управляющий не может быть назначен судом на объект.
Также, по словам Сергея Дмитриева, остался без ответа вопрос о том, вправе ли арбитражный управляющий при выходе из СРО требовать возврата своего взноса в компенсационный фонд. Открытым остается и вопрос о расчете балансовой стоимости предприятия-должника, от размера которой зависит (пропорционально) размер страхования ответственности арбитражного управляющего. По правилам бухгалтерского учета в состав активов часто включаются суммы, реальным имуществом или дебиторской задолженностью не являющиеся.