— Нужен ли РФФИ?
— Проблемы с реализацией приватизируемого федерального имущества, с которыми мы сталкиваемся сегодня, во многом обусловлены монопольным правом государственного продавца. Ведь получается так, что изоляция РФФИ от рыночных механизмов отрицательно сказывается на предпродажной подготовке актива, должном информационном обеспечении торгов, прозрачности сделок. У меня нет сомнения в том, что рано или поздно мы придем к институту альтернативных продавцов госсобственности, но чем позже это случится, тем больше вероятности, что РФФИ в новых условиях окажется неконкурентоспособен. А ведь сегодня фонд — это развитая сеть, профессиональные сотрудники, налаженная схема работы. Объясните мне, почему нужно бояться рынка?
— Чтобы привлечь к приватизации частных продавцов, нужно менять законодательство. Разве не так?
— Несомненно. Привлечь на конкурсной основе других агентов по продаже госимущества возможно только после внесения соответствующих изменений в закон о приватизации государственного и муниципального имущества. Если будут запущены рыночные механизмы, нанимаемый государством агент будет непосредственно заинтересован в конечном итоге — продаже. И не только из-за суммы процентов, но и из-за боязни потерять клиента. Потому что не сделает он — сделают другие. А при сегодняшней системе не составит большого труда организовать схемы, по которым имущество, если такие сделки кому-то не выгодны, не найдет своего покупателя. Меня удивляют высказывания, что есть, видите ли, невостребованное имущество. Такого имущества в природе не существует. Все имеет свою цену.
— Но РФФИ существует на процент от продажи — на что же фонд будет существовать, если оставить ему заведомо затратные продажи?
— Если такие активы существуют у государства (я сейчас не говорю, при чьей помощи они возникли), то государство должно их реализовывать. То есть государство должно брать на себя эти дополнительные расходы. Кроме того, можно, например, объединить эти неликвидные активы, сконструировать их в одном АО, а потом реализовать, можно передать во ФГУП с последующим акционированием. Сегодня очень важно, чтобы продавец был активный, чтобы его и голова кормила, и ноги. А получается не совсем так. Да, РФФИ берет определенные проценты за продажу. Но, как это ни парадоксально, интереса увеличить цену продажи, чтобы получить больший процент, нет. Также важна предпродажная подготовка актива. Зайдите в любой магазин — там товар стараются надлежащим образом упаковать, всячески рекламировать, продавец от вас не отстает. Должна быть целая идеология предпродажной подготовки. Возможно это в условиях монопольного права? Думаю, что ответ очевиден. В 2003 году в Санкт-Петербурге мы впервые начали использовать электронные торги. Правда, не для продажи имущества, а на право заключения договоров аренды. Когда у нас первая сделка состоялась, то установленная ставка арендной платы увеличилась в три раза. Вот такой механизм можно изучать, прорабатывать и внедрять.
— По каким критериям будут отбираться продавцы имущества?— Процедура выбора агентов для выполнения госзаказов тщательным образом регламентирована: объявляется и проводится конкурс, на котором определяется наиболее полно отвечающий нашим требованиям претендент, с ним заключается договор. Точно так же можно решить, какие требования мы предъявим при отборе того или иного агента по продаже госимущества. Сейчас мы намерены и наши отношения с РФФИ облечь в договорную форму. Главное — избавиться от монопольного продавца. Либо мы должны потратить максимум усилий и обеспечить полномасштабный контроль за деятельностью этого уполномоченного на реализацию госимущества органа, постоянно выясняя, почему неэффективно ведется приватизация, либо мы должны создать конкуренцию. И самое главное — это исключительная гласность и прозрачность. Мы можем передавать частному продавцу крупные пакеты вместе с некрупными. Но это не значит, что их нужно объединять. Мы можем лотом передать продавцу для реализации ликвидные и неликвидные пакеты акций. Частный продавец в любом случае застрахован от потерь, потому что он продает крупный актив, получает проценты, и, соответственно, он подчищает те активы, которые менее ликвидны на этом рынке. А ликвидность основана на том, каким образом обеспечить предпродажную подготовку. Еще пример: раньше мы никогда не продавали актив вместе с землей, а земля — это существенный капитал. Сегодня мы уже формируем актив с учетом земельного участка, его стоимости. Есть интеллектуальная собственность: нужно научиться оценивать как уникальные разработки, так и нематериальные активы. Но все это может сделать только активный продавец.
— Кто и как будет организовывать работу по оценке?— Могут быть различные варианты. Может быть, оценка будет организована Росимуществом, потому что государство в результате получает доходы в бюджет от реализации имущества. А может, мы подготовим техническое задание на оценку, которую оплатит в счет своей доли от продажи имущества тот же самый агент. В любом случае оценка будет независимая, это самое главное. Сегодня мы столкнулись с проблемой занижения оценщиками стоимости активов. На первом этапе у нас из десяти отчетов принимался только один. Это касается не только оценки, но и аудита. Мы создаем институты, которые должны жить на этом рынке, должны формировать его идеологию.
— Когда приватизация завершится?— Я думаю, в 2008 году мы должны все завершить.
— Вы не исключаете, что и ваше ведомство будет ликвидировано?
— Да, думаю, что рано или поздно эта участь ждет и Росимущество, и другие организации, задействованные в сфере приватизации. И РФФИ тоже должен быть готов выйти на рынок.