В Галерее искусства стран Европы и Америки Пушкинского музея открыта выставка «Котел алхимика. Осязательный взгляд и незрительное восприятие. Часть I». На весьма пестром художественном материале — от гравюр старых мастеров и предметов буддийского культа до Пикассо и современной японской керамики — зрителю предлагается перенастроить свое зрение, осязание и другие органы чувств. Задача не из простых, считает Игорь Гребельников.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Выставка балансирует между серьезным и игровым, между теорией и практикой: тут предлагается не только смотреть, но и осязать, вслушиваться, принюхиваться и даже впадать в транс. Возможно, многие ее экспонаты так и пролежали бы в запасниках ГМИИ или остались бы в постоянной экспозиции, если бы не инклюзивные программы, усиленно развиваемые Пушкинским музеем.
«Котел алхимика» исходит из того, что у всех нас органы чувств по-своему несовершенны, что искусство в разные эпохи учитывало такого рода «изъяны», а в начале ХХ века уже и напрямую, словами авангардиста Михаила Матюшина, призывало учиться «видеть все одновременно, то есть даже все, что за спиною… учиться видеть затылком, теменем, висками и даже следами ног, так же как и йоги у индусов учат дышать не одними легкими, а всеми частями тела». Под эту мантру в последнем зале экспозиции зрителю предлагается прилечь, закрыть глаза, расслабить тело.
От раздела к разделу выставка предлагает пережить разные физические состояния — все это довольно непривычно для стен ГМИИ. Начиная с полотен на мифологические сюжеты Клода Лоррена, образцового пейзажиста эпохи классицизма: оказывается, величавый колорит этих картин достигался с помощью изобретенных им приспособлений — палитры стекол и черного зеркальца. Первые нужно было совмещать на разный лад и уже сквозь них смотреть на природу, окрасившуюся в нужные утренние или вечерние тона, зеркальце же компоновало картинку. Таким образом, и пейзажи Лоррена оказывались своего рода фильтром, научающим видеть природу. А в конце XVIII века, когда англичане из-за наполеоновских войн лишись возможности путешествовать по Европе и стал развиваться внутренний туризм, «стекла Клода» вошли в обиход: ими пользовались во время так называемых эскизных туров, где виды Англии окрашивались в «нездешние» тона. На выставке посетитель тоже может осмотреться с помощью таких стекол.
Следом темный зал с витражами немецких и швейцарских мастеров XVI–XIX веков: некоторые показываются впервые после реставрации — чем не возможность мысленно перенестись в готические соборы или даже в частные дома, украшением которых выступали кабинетные витражи. Впрочем, для выставки важен другой аспект этого искусства: свет, проходящий сквозь витражные изображения, превращал воображаемое в видимое, становясь «божественным светом».
Тема слепоты по-разному звучит в европейском и азиатском искусстве. Сюжеты о слепых, ведомых незрячим, на выставке — в офортах из Библии Пискатора и Габриэля Смита по рисунку Тинторетто. Слепота тут аллегория недальновидности, тупости. А вот в Японии еще с XIV века существовала гильдия «слепых мужчин», где обучали незрячих различным навыкам — например, музыкальным, причем такие музыканты становились даже историческими персонажами, изображенными на показанных здесь же старинных ксилографиях.
В одном из залов зрителю предлагается не столько смотреть, сколько тренироваться в других чувствах и ощущениях. Японский керамист Нисимура Есей, много лет преподававший лепку незрячим, создал для выставки объекты, к которым нужно прикоснуться и в одном случае — ощутить тепло, в другом — различить звуки, в третьем — аромат.
Выставка замышлялась давно, и, не оборвись музейные связи с Европой из-за военной спецоперации на Украине, она получилась бы иной — значительнее по объему и, возможно, более удобной для восприятия. Судя по изданному каталогу, кульминацией «Котла алхимика» должна была стать световая инсталляция исландско-датского художника Олафура Элиассона, где зритель в темноте рассматривал бы меняющиеся округлые световые проекции, как бы подпадая под их воздействие, попутно тренируя собственную оптику и прочую сенсорику. В отсутствие же этой «темной комнаты» для такой перенастройки требуется куда больше усилий. Проект тем не менее подается как двухчастный, просто вторая часть с участием работ современных европейских художников отложена на неопределенное время. Пока что «Котел алхимика», смотря как посмотреть и воспринять, наполовину полон. Или наполовину пуст.