Русскую тему испили до дна

на парижской неделе pret-a-porter

показы мода

Парижская неделя pret-a-porter "осень--зима 2005/06" завершилась в субботу. Итоги подводит ОЛЬГА Ъ-МИХАЙЛОВСКАЯ.

Расписание парижской недели оказалось удивительно неровным. И получилось так, что на вторую половину были припасены практически все основные игроки и основные интриги сезона. Складывалось впечатление, что организаторы изо всех сил стараются задержать прессу в Париже как можно дольше. Предпоследний день начался с показа Chanel, на который всякий раз идешь со странным чувством, что все равно ведь все уже было. Все архивы самой Шанель сто раз проработаны, и каким бы великим ни был Карл Лагерфельд, вряд ли ему удастся сделать что-то принципиально новое. Но всякий раз оказывается, что принципиально нового и не нужно вовсе. И что величие Лагерфельда в том и состоит, что он умеет каждые полгода демонстрировать нам, как умно и талантливо распорядилась когда-то Коко Шанель женской одеждой на многие десятилетия вперед. А он, Лагерфельд, просто адаптирует ее наследие к каждому следующему сезону. На сей раз коллекция была явно предназначена молодым и спортивным особам, которые носят твидовые клетчатые костюмчики с коротенькими бриджами на манжетах, платья-свитера и просто свитера с красивым жаккардовым орнаментом, вязаные гетры и обязательно теплую вязаную шапочку с цветком на боку. Разумеется, были маленькие черные платья, более спокойные и расслабленные, чем в прошлом сезоне, изумительные маленькие пальто с бантами и все это с высокими сапогами-чулками. И если частенько коллекции Chanel оставляют ощущение одежды, созданной для другой жизни, которой мало кто из нас живет, то в этом сезоне захотелось все немедленно купить и надеть.

Зато вот с коллекцией Kenzo немедленно купить и надеть не получится точно. Дизайнер Антонио Маррас, который работает здесь вот уже третий сезон, показал шоу такой красоты, от которого у всех присутствующих в зале перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы. По дощатому подиуму среди настоящих цветов и кустарников шли манекенщицы в одеждах, достойных костюмированных парижских балов начала века. Которые любил давать Поль Пуарэ. Платья и пальто с богатейшей вышивкой, в которой марокканские краски смешались со средиземноморскими орнаментами — золото, бирюза, цвет желтой горчицы и малиново-красный. Платья из многоярусных оборок и платья-кафтаны. В финальном вечернем платье вышла Мариза Беренсон — знаменитая модель и актриса семидесятых, внучка Эльзы Скьяпарелли, она вызвала шквал аплодисментов. В финале Маррас применил свой любимый прием, который всякий раз срабатывает на все сто процентов,— занавес открылся, и за ним модели в своих нарядах, похожих без всякого преувеличения на оперения райских птиц, сидели в декорациях старинного замка с гигантскими хрустальными люстрами, книжными полками со старинными фолиантами и тяжелой мебелью. Зал ревел от восторга. Реакцию закупщиков зафиксировать не удалось. Вполне вероятно, что они радовались куда меньше. Нормальной носимой одежды в коллекции разглядеть при всем желании не удалось. Однако Антонио Маррас — дизайнер вполне коммерческий, и, надо полагать, все простое и практичное осталось за кулисами.

А вот коллекция Жан-Поля Готье для Hermes, тоже третья по счету, была прекрасна во всех смыслах. Это был идеальный Hermes и идеальный Готье, каким его знают и любят миллионы поклонников. А их и в самом деле миллионы. Адептов Hermes по понятным причинам в мире куда меньше — просто потому, что это одежда совсем элитарного свойства, но Готье удалось соединить аристократизм, присущий этому старому дому, и собственное чувство юмора. Лихие шапки-ушанки и металлические сумочки-келли в виде украшений в сочетании с драгоценным бархатом цвета черносмородинового варенья, объемные дубленки красиво-округлого кроя без малейших подробностей, высокие замшевые сапоги-трубы на толстом устойчивом каблуке, плащи-тренчкоты из кожи цвета капуччино и вечерние платья из травянисто-зеленого бархата с плавным вырезом на спине и текучим шлейфом. Видно, шапки-ушанки были все же неспроста и коллекция подразумевала русскую тему, потому что последняя модель вышла на авансцену, выпила рюмку водки и грохнула ее о подиум. Никаких других намеков на русское не было, правда, музыка еще звенела какими-то колокольчиками. Без тени пошлости и без матрешек, впрочем.

Обойтись без пошлости, как всегда, удалось и Альберу Эльбазу в коллекции для дома Lanvin. Это его умение всякий раз вызывает восхищение, потому что такая совершенная красота, которую воспевает Эльбаз, почти неизбежно должна выглядеть приторной. А вот не выглядит. Может быть, нынешняя коллекция была не столь совершенной, как предыдущая, но тем не менее фантастические двубортные пальто и костюмы силуэта "песочные часы", напоминающие о лучших днях великого Диора и послевоенном стиле New Look, казались вылитыми, словно скульптура. А в его вечерних платьях торжественность драгоценных шелков как всегда идеально сочеталась с непринужденностью кроя. И если никто из голливудских звезд не наденет в ближайшее время черный шелковый тренч из этой коллекции, то никому из них и тем более их стилистов уже никогда не будет доверия, потому что этот тренч был абсолютным воплощением гламура и подлинной французской элегантности.

К вопросу о преемственности. Здесь тоже была своя интрига. Все ждали первой коллекции для дома Paco Rabanne 38-летнего американца Патрика Робинсона. И дождались весьма странной коллекции, похожей на Тома Форда в его адаптированном для американской глубинки варианте. Здесь не было даже воспоминания о Пако Рабанне, что, похоже, и не входило в планы нового дизайнера. Он заранее заявлял о том, что в архивах сидеть не намерен, а собирается вывести старый дом в новую жизнь без оглядки на шестидесятые, эпоху расцвета Пако Рабанна. Судя по тому, что сам Рабанн не вышел вместе с Робинсоном на поклон, а именно так он поступал все последние годы вместе с теми дизайнерами, которые делали его коллекции, он не слишком доволен результатом. А может быть, его никто особенно и не спрашивает. Обо всем этом ваш корреспондент побеседовала с Патриком Робинсоном, и подробнейший отчет о ситуации с домом Paco Rabanne и о его новом дизайнере читайте в одном из ближайших номеров Ъ.

Зато в многострадальном доме Yves Saint Laurent все на этот раз было хорошо. Вторая коллекция для дома итальянца Стефано Пилати была еще сильнее, чем первая. В ней отчетливо просматривалась работа с архивами и в то же время очень молодое и современное видение моды. Здесь были намеки на все любимые темы Сен-Лорана: и Африка, и Россия, и цирк. И все они были превращены в одежду, которую при желании можно надеть и на модную девчонку, и на элегантную даму средних лет. Может быть, в ней не было той мощи, которая всегда была присуща коллекциям самого Сен-Лорана, зато в ней была мягкая женственность и никакой агрессии, от которой все устали за время правления Тома Форда. На этой приятной ноте завершились коллекции сезона осень--зима 2005/06.

Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...
Загрузка новости...