обозреватель
Российское руководство отправилось в Братиславу в явно приподнятом и боевом настроении. "Мы не будем реагировать на вопли слабонервных",— заявил перед отъездом помощник президента Путина Сергей Приходько. Под "слабонервными" он подразумевал, очевидно, вражеские элементы, которые призывали Джорджа Буша свернуть диалог с Москвой, поставить ребром вопросы о ЮКОСе и откате России к авторитаризму. Среди "слабонервных", к примеру, американские сенаторы Джо Либерман, Джозеф Байден, Джон Маккейн и Хиллари Клинтон.
Не то чтобы Кремль хотел их лично обидеть. Это просто от избытка чувств. Российское руководство очень довольно тем, что Владимир Путин и Джордж Буш встретятся, попозируют перед камерами, потом закроются в отдельной комнате и будут там говорить. И все заявления Москвы о том, что отношения двух стран, вопреки всему, "носили, носят и будут носить стратегический характер" — это будто бы злорадство в адрес американских сенаторов да примкнувших к ним журналистов. Они-де строили свои козни против России, пытались настроить Джорджа Буша против Владимира Путина — но ничего не вышло.
В Кремле, очевидно, уверены, что Владимир Путин поговорит с "другом Джорджем" с глазу на глаз, все ему объяснит — и проблема уладится. Американский президент выйдет довольный, пожмет "другу Владу" руку и цыкнет на зарвавшихся русофобов. Мировые СМИ забудут о критике; а сенаторы, рассуждающие о "ползучем тоталитаризме", одумаются.
Российские госчиновники так думают потому, что они просто очарованы самим фактом встречи Владимира Путина и Джорджа Буша. Они даже не обращают внимания на то, о чем разговаривают лидеры. А если обращают — то не сравнивают.
С Жаком Шираком Джордж Буш обсуждал иранский ядерный потенциал. С Владимиром Путиным будет обсуждать российский. С Жаком Шираком он говорил о демократизации Ирака. С Владимиром Путиным — о демократизации России. С французским лидером разговаривал о взаимоотношении силовиков и олигархов в Ливане. С российским президентом — об их трениях в России.
Еще недавно США просили у Москвы содействия в борьбе с терроризмом — как сейчас просят у Парижа поддержки в Ираке. К Москве Вашингтон за помощью в решении проблем уже не обращается. Потому что воспринимает саму Москву как проблему: и терроризм ее мучит, и оружие из нее расползается, и соседям она мешает, и своему бизнесу жить не дает.
Диалогу, конечно, это не мешает. И руки президенты пожмут, и в камеру улыбнутся. Джордж Буш вообще охотно со всеми фотографируется. Кроме Ким Чен Ира разве что. Президента Пакистана Первеза Мушаррафа, например, называет другом. Хотя и подозревает его страну в том, что она продает налево ядерные технологии, и еще журит за авторитаризм, преследование оппозиции и прессы. Только он относится к Пакистану не как к партнеру, а как к сложной стране, с которой все же надо вести диалог. Почему-то мне кажется, что Россия почти стала Пакистаном. Увы, уже перестала быть Францией. Слава Богу, еще не стала Северной Кореей.
А с нервами, кстати, у меня все в порядке.