В этом году долгожданная реконструкция Большого театра так и не начнется (см. Ъ от 10 февраля). Это сугубо материальное обстоятельство может грозить театру и сменой художественной политики, и сменой руководства.
С реконструкцией дело обстоит так: две государственные организации, находящиеся в ведении одного министерства — Минэкономразвития, бьются за то, кому достанутся "золотые яйца" театральной курочки: обязанности организатора конкурсов на поставки товаров и услуг, связанных с работами по реконструкции Большого. В бюджете 2005 года на это дело уже выделено 750 млн рублей, а общая стоимость оценена в $1 млрд. За этот кусок в арбитражном суде Москвы боролись ГП "ВО 'Внешстройимпорт'", назначенное реконструктором Большого с 1995 года, и ГП "ВО 'Техноинторг'", получившее его по тендеру в прошлом году. Решающая битва случилась в нужный момент: этим летом театр наконец-то собирались закрыть минимум на три года, чтобы от косметических процедур приступить к реальным работам.
ГП "ВО 'Техноинторг'" дело проиграло. Победитель (ГП "ВО 'Внешстройимпорт'") получил доступ к конкурсному распределению подрядов. При этом вся уже проведенная подготовка лишилась смысла, реконструкция сорвалась. Не хочется, конечно, думать, что театр будет разваливаться дальше — до тех пор, пока здание случайно не сгорит или его не снесут, чтобы построить на его месте "точь-в-точь такое же", но новенькое (примеры с "Манежем", "Военторгом" или гостиницей "Москва" у всех на виду).
Столь апокалиптический вариант сценария пока, слава богу, фантазия. А вот связь основных этапов так и не начавшейся реконструкции (и сопутствующих ей денежных приливов) с кадровыми революциями Большого театра подтверждается фактами.
1995 год. Большой театр выведен из состава Минкульта, подчинен напрямую премьер-министру, выделен в отдельную строку в бюджете, а оба его руководителя (художественный приравнивался к исполнительному директору) получают право финансовой подписи. Вместо правительства Москвы заказчиком реконструкции Большого становится Госстрой. Именно в тот момент ГП "ВО 'Внешстройимпорт'" получает право на проведение конкурсов. И вместо команды Юрия Григоровича к руководству театром приходит команда Владимира Васильева.
Конечно, идеалисты могли тешить себя иллюзией, что победил художественный прогресс — дескать, в верхах наконец заметили многолетний творческий застой и приняли меры. Однако вскоре стало ясно, что в творческом смысле новый художественный руководитель оказался несостоятельным. Но никого, кроме критиков, это не интересовало целую пятилетку.
2000 год. Новый всплеск государственного интереса к Большому. Владимир Путин подписывает указ, одобряющий "предложение правительства о проведении начиная с 2001 года реставрации и реконструкции Большого театра". И второй, который в корне меняет расстановку сил. По нему Большой теряет вольности удельного княжества (соответственно — контроль над финансовыми потоками) и переходит в полное подчинение Минкульту. Одновременно меняется руководство театра: генеральным директором становится Анатолий Иксанов, назначенный на должность министром Швыдким. Уникальная должность худрука, обладающего финансовыми полномочиями, упразднена вместе с занимающим ее Владимиром Васильевым.
Все те же идеалисты могли подумать, что в верхах наконец заметили его творческую беспомощность. Однако сменивший господина Васильева Геннадий Рождественский не разбирался не только в деньгах, но и в театральной ситуации — он не потянул лямку театральной рутины и шумно расторг собственный контракт. Правда, при этом балет Большого понес существенную потерю — в начале годичного царствования господина Рождественского был уволен вполне здравомыслящий балетный худрук Алексей Фадеечев.
2000-2005 годы. Все это время различные организации и структуры боролись за право на реконструкцию Большого, причем сам театр от участия в борьбе был устранен — функции заказчика перешли к специально созданной дирекции по строительству, реконструкции и реставрации. Таким образом новый гендиректор Большого был изолирован от губительной кормушки. Может быть, эта удаленность и позволила господину Иксанову вполне благополучно рулить вверенным ему коллективом, находя с помощью попечительского совета внебюджетные источники средств и ладя с творчески озабоченными лидерами театра — музыкальным руководителем Александром Ведерниковым и балетными худруками Борисом Акимовым (до 2004 года) и Алексеем Ратманским. Театр при этом постепенно выкарабкался из репертуарного кризиса.
Впрочем, возможно, эта идиллия вырисовывается лишь в воображении стороннего наблюдателя. В любом случае в пасьянсе организаций и чиновников, жаждущих припасть к реконструкции, гендиректор — важная карта. Цена вопроса — один миллиард долларов: это, конечно больше, чем благополучие Большого — и исторического здания, и творческого коллектива.
Ведь художественная продукция Большого — дело десятое. Никого не волнует, что театр в ожидании закрытия уже сформировал планы на несколько сезонов вперед. Что, рассчитывая только на одну площадку — Новую сцену, Большой сократил количество премьер до минимума, назаключал гастрольных контрактов, законсервировал масштабные спектакли, не вписывающиеся в размеры этой площадки. Что там такие частности, если весь художественный курс Большого (вместе с его творческими руководителями) меняется в зависимости от планов реконструкции и от того, кто собирается осваивать вожделенный миллиард.