— Что мешает экономическому росту? Как вы оцениваете действия правительства в этой ситуации?
— Давайте разберемся, что, собственно, написано в среднесрочной программе социально-экономического развития России на 2005-2008 годы, очередной вариант которой на этой неделе поступил в правительство. Первое, что лично мне бросилось в глаза: "Современные экономические проблемы России не могут быть разрешены при помощи чисто экономических инструментов и институтов. Ключевое значение для решения экономических проблем имеют реформы, выходящие за рамки экономической сферы. Реальным узким местом является система правоприменения, прежде всего судебная и правоохранительная системы. Страна подошла к такой фазе, когда дальнейшее экономическое развитие в значительной мере будет предопределяться состоянием институтов государственной власти. Устойчивое функционирование экономики невозможно без эффективного госаппарата, справедливого суда, достойной правоохранительной системы". На мой взгляд, это — ключевая фраза всей программы. И если бы вся программа состояла бы только из этой фразы, ей бы уже можно было бы поставить "пятерку" за честность. Сегодня очевидно — причины замедления роста следует искать не в экономике. В частности, авторы даже не рассчитывают на то, что у нас может существовать нормальная правоприменительная практика.
— А насколько она ненормальна?— Если говорить о налоговом законодательстве, то достаточно привести несколько примеров. В последнее время у нас налоговое право стал "ваять" Конституционный суд. Именно "ваять", а не трактовать. Например, Конституционный суд ввел термин "добросовестный налогоплательщик". По существу, это означает, что действие норм Налогового кодекса теперь должно распространяться исключительно на добросовестных налогоплательщиков. Вопрос о том, как же поступать с "недобросовестными", повис в воздухе.
— Чем это опасно?— Сама попытка разделить налогоплательщиков на "чистых" и "нечистых" безумно опасна. Строго говоря, КС сказал, что только добросовестные налогоплательщики могут рассчитывать на то, что в отношении них будут применяться нормы налогового права, а в отношении остальных можно поступать как угодно. Причем, исходя из определения КС, налоговые органы могут сами решать, добросовестный налогоплательщик или нет, никакого решения суда для этого не нужно. И именно через эту призму надо рассматривать те изменения в налоговое законодательство, которые предлагаются в последнее время.
— Но ведь предлагаются не только меры по завинчиванию гаек в отношении налогоплательщиков, но и меры, направленные на упорядочение налоговых проверок...
— Да, президент действительно одобрил предложения Александра Жукова (вице-премьер РФ.—Ъ) об упорядочении проверок. Но ведь об этом говорят уже не первый год. Возьмите любое бюджетное послание президента, хотя бы последнее. Цитирую: "Налоговая реформа пока в малой степени затрагивает вопросы налогового администрирования, не произошло существенных сдвигов в упрощении налогового учета, улучшения взаимодействия налоговых органов с налогоплательщиками". Это — президентский текст. Все сказано. Президент всегда выражал недовольство работой правительства по этим направлениям. Но меня гораздо больше волнует, как это воплотить в жизнь, а главное, кто это будет делать. Я уверен, здесь недостаточно высказать пожелания. Соответствующие решения должны идти на жестком законодательном уровне и сопровождаться адекватной судебной практикой, подчеркиваю, независимых судов. Только в этом случае результат будет достигнут.
— А как, на ваш взгляд, у нас сейчас обстоит дело с независимостью судов?
— Все достаточно очевидно. Если еще несколько лет назад соотношение рассмотренных судебных споров было 90:10 в пользу налогоплательщиков, то сейчас ситуация меняется в обратную сторону. Налоговые инспекции стали лучше работать? Конечно, нет. Просто поменялась судебная практика. Налоговые органы в судах сейчас даже не утруждают себя представлением каких-либо серьезных доказательств. Им достаточно произнести магические слова "серая схема", и судьи, по-моему, даже не понимая точно, что это такое, выносят решения в их пользу.
— Но почему это происходит? Ведь никаких законодательных мер, развязывающих руки налоговикам, в последнее время не принималось?
— Происходит очень серьезное движение в сторону отказа от тех правовых гарантий, которые были установлены первой частью Налогового кодекса при ее принятии в 1998 году. Это презумпция невиновности налогоплательщика, трактовка всех неясностей и противоречий закона в пользу налогоплательщика, возложение бремени доказательства на налоговые органы, принцип справедливости при взимании налога и т. д. Мы впервые тогда установили правила игры, обязательные не только для налогоплательщиков, но и для государства. Естественно, что люди, которые работали от лица государства в силовых ведомствах и в налоговой службе, восприняли это без восторга, и попытки отменить эти нормы не прекращалась все эти годы. Другое дело, что в последнее время они стали наиболее частыми и все больше и больше получают шансы на успех.
— Почему?— Здесь две причины. Первая лежит на поверхности. Совершенно очевидно, что сегодня в государственной политике есть крен в другую сторону. Очевидно, что законопроекты об отмене презумпции невиновности, о переносе бремени доказывания на налогоплательщиков, о введении конфискации имущества — это сигналы, которые государство посылает обществу. Чем с более высокого уровня этот сигнал посылается, тем больше людей воспринимают его как руководство к действию.
— И судьи тоже?— И судьи в том числе. Что бы ни говорили о том, что у нас завершилась судебная реформа, считать, что у нас сегодня создан реально независимый суд, могут только безнадежные оптимисты.
— А вторая причина?— Она еще более важная — менталитет общества. Общество оказалось абсолютно готовым воспринять эти сигналы. Как выяснилось, страх, который все эти годы сидел в людях еще с советских времен, никуда не ушел. Посланных государством сигналов оказалось достаточно, чтобы он проявился снова. В итоге один просто боится, другой считает, что так будет проще, третий хочет понравиться власти. Судьи в такой ситуации также не чувствуют себя независимыми.
— Получается, что они стали еще более зависимыми?— Когда мы говорим об арбитражных судах, я не думаю, что открою Америку, если скажу, что наши подозрения о коррумпированности этой части общества имеют под собой очень серьезные основания. Понятно, что очень многие судьи, как и многие граждане нашей страны, постоянно ощущают себя на крючке. А это всегда было любимое состояние нашего государства — держать граждан на крючке.
— Это целенаправленная политика государства?— Я так не думаю. Взять, к примеру, законопроект о восстановлении конфискации имущества, который вышел из администрации президента. Да, на нем есть виза руководителя правового управления администрации. Более того, я знаю, что сейчас там люди пытаются доказать, что в этом законе нет ничего страшного. Надо же как-то обосновывать, почему ты завизировал этот документ. Но, с моей точки зрения, позиция президента по конфискации была выражена не в этом проекте, а в законе об отмене конфискации имущества, который он подписал в конце 2003 года. Это для меня и есть позиция государства. Если он подпишет другой закон, мы скажем, что у него изменилась позиция. А все остальное пока — это лишь определенные попытки соответствующих групп людей.
— Каких?— Одна, и я имею честь к ней принадлежать, это те, кто прописывал в Налоговом кодексе гарантии налогоплательщикам. Вторая — те, кто хочет это торпедировать. Очень может быть, что сегодня сильнее последние. Но это не значит, что им не нужно противостоять. Отсутствие сопротивления всегда порождало у власти ощущение вседозволенности. Сейчас же ощущение такое: мы приняли Налоговый кодекс, то есть определили правила. Представьте, что вы играете в шахматы. Вдруг ваш партнер, а им в данном случае является государство, говорит: "Знаете, мне надоело играть в эту нудную игру, давайте играть в 'Чапаева'" — и начинает сбивать ваши фигуры. Говорить об ускорении экономического развития будет возможно только тогда, когда мы перестанем пугать людей подобными законопроектами. Главное — это неизменность правил игры, а это возможно только на базе сохранения принципов, заложенных в первую часть Налогового кодекса. Очень важно, чтобы до президента доводились все точки зрения, существующие в обществе. Например, что реально удваивать ВВП могут не те люди, которые сегодня предлагают все отобрать и поделить (они, по-моему, умеют только тратить), а те, у кого они собираются отбирать.
— Чего же все-таки ждать налогоплательщикам?— В любом случае мы завершаем работу над Налоговым кодексом, осталось принять всего несколько глав. Окончательное принятие этого документа должно стать своего рода чертой. Сам факт принятия Налогового кодекса является признанием того, что отныне налогоплательщики действуют в рамках четко очерченного законодательного поля, которого ранее просто не существовало или оно было неполным. В этой ситуации налоговая амнистия становится не просто желательной, а абсолютно необходимой мерой. Ведь когда мы принимаем любой закон, то всегда прописываем правила его введения в действие или так называемый переходный период. Считайте, что принятие Налогового кодекса, которое продолжалось семь лет, и было тем самым переходным периодом от полного хаоса к урегулированию налоговых вопросов на законодательном уровне. Мы обязаны провести в этой ситуации амнистию. Все разговоры о том, что это будет несправедливо по отношению к тем, кто в 90-е годы честно платил налоги, беспочвенны. В 90-е годы таких не было, так как физически заплатить все налоги было невозможно. Я готов это доказать арифметически. Те же, кто говорит, что платил честно, либо сумасшедшие, либо лукавят.
К сожалению, большинство налоговых новаций рождается сегодня вне стен Думы, а обещанное правительством "нулевое чтение" законопроектов, чтобы можно было решать все возникающие вопросы на стадии их подготовки, остается благим намерением. Но Государственная дума не намерена оставаться простым наблюдателем этих процессов. Так, например, мы создали специальную рабочую группу по акцизной политике, а на 3 марта назначены парламентские слушания по теме "Налоговая реформа: состояние и перспективы". На слушаниях мы попробуем проанализировать сложившуюся ситуацию и предложить свои рецепты. Надеюсь, тогда и станет более ясно, чего же все-таки ждать налогоплательщикам.