В борьбу за возврат конфискации имущества в качестве меры наказания за уголовные преступления активно включились депутаты Госдумы. Причем вернуть конфискацию парламентарии собираются самостоятельно, не дожидаясь президентских поправок, о которых Ъ рассказал 1 февраля. Аналогичные последним поправки уже внесены в Госдуму от лица группы депутатов и, по их словам, могут быть приняты до конца весенней сессии. При этом утверждается, что за налоговые преступления имущество конфисковываться не будет. Как выяснил Ъ, это лукавство.
Отмена конфискации имущества в том виде, в каком она существовала еще с советских времен вплоть до 2004 года, до сих пор провозглашалась в качестве безусловного достижения судебной реформы. Однако разговоры о необходимости возврата конфискации в Уголовный кодекс в качестве меры наказания при этом не утихали. Больше других ратует за конфискацию Генеральная прокуратура, о чем генпрокурор Владимир Устинов последний раз напомнил, выступая 26 января на заседании Совета федерации. Более того, уже существуют поправки в Уголовный кодекс, хотя и не получившие пока статуса официальных, но на титульном листе которых написано, что вносятся они президентом РФ,— они уже были представлены в правительство для предварительного ознакомления. Речь в поправках идет именно о возврате конфискации. Причем не какой-то узкоспециальной, которая должна коснуться исключительно доходов наркоторговцев, террористов и преступников, занимающихся отмыванием денег, или коррупционеров (хотя правка уголовного законодательства идет под лозунгом борьбы именно с подобными преступлениями). Ввести предлагается практически тотальную конфискацию имущества, которая будет распространяться и на налоговые преступления, причем даже в том случае, если они еще не совершены, а у налогоплательщика просто есть средства, "предназначенные на финансирование преступления" (подробнее о поправках в УК см. Ъ от 1 февраля).
Нашлись активные сторонники возврата конфискации и в стенах Госдумы. Группа парламентариев во главе с вице-спикером Любовью Слиской уже внесла на рассмотрение Госдумы соответствующие поправки в УК. "В декабре 2003 года уголовный закон лишился очень мощного правового инструмента устрашения нечистых на руку людей — конфискации имущества как меры наказания, что юридически и социально не обосновано",— отмечается в пояснительной записке к законопроекту. Тут же приводится статистика: "Только за получение взятки за период 2002-2003 годов было вынесено 50 обвинительных приговоров, предусматривающих в качестве дополнительного наказания конфискацию имущества, а установленный в настоящее время максимальный размер штрафа в 1 млн рублей зачастую и мизерно не может компенсировать ущерб, нанесенный в результате преступной деятельности".
По словам одного из авторов законопроекта, члена думского комитета по безопасности Александра Гурова, "речь идет не о той конфискации, которая была в Уголовном кодексе как дополнительная мера во времена Советского Союза,— это была дикая и несправедливая норма". Депутат утверждает, что конфискация будет применяться исключительно в случае тяжких и особо тяжких преступлений, что "полностью соответствует международным правовым нормам". "Более того, соответствующие международные конвенции требуют от нас установления такого института",— утверждает депутат. Причем помимо необходимости соответствия международному праву возврат конфискации имеет, по мнению парламентария, еще и "нравственно-политический, экономический, профилактический аспекты". "Мы ставим вопрос о необходимости возвращения института конфискации того имущества, которое добыто преступным путем; причем факт этого незаконного приобретения должен быть обязательно доказан в судебном порядке — это принципиально",— подчеркнул Александр Гуров. Что же касается президентских (условно назовем их так) поправок в УК, то депутат поспешил от них отмежеваться: "Насколько мне известно, эти предложения (поправки, подготовленные от имени президента.—Ъ) содержат возможность использования института конфискации при налоговых преступлениях, а мы не лезем в налоги, там и так есть достаточно серьезные санкции". По словам разработчика, налоговые преступления вообще не имеют "столь серьезной общественной опасности, как, например, терроризм, шпионаж, создание преступных организаций с целью разбоев и грабежей и т. д.". "Все-таки налоговые преступления — это беловоротничковая преступность, и она легко вскрывается и наказывается",— уверенно заявляет Александр Гуров. В свою очередь, выступая 4 февраля в Госдуме с отчетом об итогах работы думской комиссии по противодействию коррупции в 2004 году, председатель этой комиссии Михаил Гришанков заявил, что предложения о возврате конфискации действительно вносились, однако речи о том, чтобы распространить конфискацию на налоговые преступления, в них нет.
На самом деле парламентарии лукавят. Конфисковать имущество за налоговое преступление, согласно предлагаемым поправкам, очень даже можно. Достаточно, чтобы налоговое преступление было совершено в особо крупном размере, то есть, согласно УК, сумма недоплаченных за три года налогов должна составлять более 2,5 млн рублей при условии, что доля неуплаченных налогов превышает 20% подлежащих уплате сумм налогов либо превышать 7,5 млн рублей. В соответствии с Уголовным кодексом в категорию тяжких, на которые, собственно, предполагается распространить конфискацию, попадают преступления, за которые могут лишить свободы на срок от пяти до десяти лет. Так вот, за налоговые преступления, совершенные в особо крупном размере, максимальное наказание — шесть лет лишения свободы, что легко укладывается в понятие "тяжкие".
Перечень же подлежащего конфискации имущества, содержащийся в депутатских поправках, практически полностью копирует перечень президентский. Помимо орудий и средств совершения преступления, а также имущества, полученного в результате совершения преступления, конфисковывать предлагается также "доходы, полученные от этого имущества", а также имущество, "используемое или предназначенное для финансирования организованной группы, преступного сообщества или участвующих в них лиц". Есть и оговорка о том, что конфисковывать имущество можно и у третьих лиц при условии, если имущество было передано осужденным лицу и оно "знало или могло знать либо должно было знать о незаконном приобретении, предназначении или использовании этого имущества". Введение же в уголовное законодательство принципа объективного вменения, очевидно, развяжет руки потенциальным конфискаторам.