годовщина
Вчера президент России Владимир Путин со второй попытки прилетел в польский город Краков и принял участие в торжествах по поводу 60-й годовщины освобождения концлагеря Освенцим. С подробностями — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Накануне, как известно, самолет российского президента так и не вылетел из аэропорта Внуково. Владимир Путин прилетел в Краков вчера днем, когда торжественное заседание в Краковском областном драмтеатре уже началось.
В Москве президент России переждал краковскую метель (ее, впрочем, не испугались члены более чем 30 делегаций, приземлившихся накануне в Польше).
Когда метель улеглась, господин Путин в аэропорту встретился с двумя ветеранами.Ирина Харина была узницей Освенцима, а Иван Мартынушкин освобождал его. Два часа по дороге в Краков они рассказывали президенту про Освенцим. Они помнили все. Очевидно, теперь это будет помнить и Владимир Путин.
В это время в драмтеатре уже выступали лидеры государств, прилетевшие в Краков. Президент Израиля Моше Кацав говорил о том, как слаб человеческий язык, чтобы описать все ужасы холокоста.
— Холокост должен быть помещен в сердце коллективной памяти европейского народа,--- сказал господин Кацав.
Было произнесено много пылких слов о немецких солдатах, стрелявших в детей, и о немецких офицерах, толкавших людей в газовые камеры. Моше Кацав рассказывал жуткие подробности из жизни Освенцима, и это было то, что он обязательно должен был сказать и чего от него ждали.
Но вдруг он начал говорить о том, чего, кажется, не ждал никто.— Союзники знали,— сказал он,— что происходит с европейским еврейством в немецких концлагерях. Можно было сохранить жизни сотен тысяч евреев. Но они этого не сделали! Они столько времени не делали ничего, чтобы остановить катастрофу!
Даже издали, с балкона, я видел слезы на глазах Моше Кацава. О ком он говорил сейчас? Каких союзников имел в виду?
— Ворота многих стран мира были закрыты перед евреями,— продолжал президент Израиля.— Все, все знали, что происходит, но предпочитали не замечать!
Рискну предположить, что прежде всего он имел в виду все-таки Великобританию и США.
— Авиация союзников совершала тысячи боевых вылетов над Освенцимом, однако никто не бомбил сам Освенцим. А если бы они разбомбили хотя бы подъездные пути к лагерю, это остановило бы уничтожение евреев!
После этого Моше Кацав поблагодарил советских солдат за освобождение Освенцима. Они, по его словам, сделали все, что смогли.
Ведущий тоже сказал о том, сколько для освобождения Освенцима сделал Советский Союз, какую цену заплатил за это,— и дал слово яркому представителю этого народа, президенту Украины Виктору Ющенко.
Пользуясь украинским языком, господин Ющенко рассказал, что не раз приезжал сюда, в Освенцим, со своими детьми и что этот концлагерь для него — святое место, так как именно здесь, в Польше, был ранен и попал в концлагерь его отец, Андрей Андреевич Ющенко, "и получил номер 11367".
— Только боль и память могут дать нам силу и мудрость, чтобы закрыть дверь, ведущую в ад,— сказал Виктор Ющенко.
Под аплодисменты зала он заявил, что как президент Украины обещает: в его стране никогда не будет еврейского вопроса. Могло сложиться впечатление, что Виктор Ющенко рассчитывает быть президентом своей страны вечно (и ведь пока, как говорится, все идет нормально).
— Мой народ вышел на майдан, чтобы защитить свои главные права — свободу и независимость. Никогда прошлое не вернется на украинскую землю,— заверил Виктор Ющенко, и снова это прозвучало довольно двусмысленно.
Какое прошлое имел в виду президент Украины: нацистское или советское?Позже выяснилось, что на месте украинского президента должен был стоять российский. "Подводка" ведущего предназначалась все-таки для него. Но президент России еще не приехал в драмтеатр.
Тем временем здесь началось театрализованное представление. Актеры нескольких стран (в том числе российские) произносили монологи узников Освенцима. Они рассказывали о том, что с ними сделали в концлагере. Это были очень простые слова. Журналистка, сидевшая впереди меня, через две минуты не выдержала и с плачем выбежала в фойе, уронив на пол блокнот и диктофон.
Настоящие узники Освенцима, сидевшие в зале, не плакали, а слушали про весь этот ужас, казалось, с огромным интересом. Я подумал, что они же боялись, чтобы актеры не упустили какие-то важнейшие подробности их жизни и смерти.
Потом снова начали выступать мировые лидеры. Самой короткой и холодной была речь вице-президента США Дика Чейни. Больше всех волновался (по понятным, впрочем, причинам) президент Всемирного еврейского конгресса Израиль Зингер. Он стучал по трибуне кулаком, вспоминая, как Господь после Всемирного потопа обещал, что ничего подобного не повторится, и в подтверждение этого зажег радугу.
— А затем настал холокост,— с упреком сказал Израиль Зингер.Неожиданно в зал вошел президент России. Его сразу подвели к трибуне. Мне было боязно, что Владимир Путин, не чувствуя настроения зала, уже больше часа слушавшего ужасающие истории про Освенцим, не зная, что из этого зала то и дело выходят люди, которые не в силах больше выносить этих историй, произнесет речь примерно такого же эмоционального накала, как, например, недавно в Новосибирске о развитии новых информационных технологий и необходимости создания технопарков.
Но этого не случилось. Президент России вспомнил о том, о чем обязан был вспомнить:
— Это советские солдаты, войдя в Освенцим, этот мощный комбинат по промышленному уничтожению людей, навсегда погасили его печи. Это они спасли от полного уничтожения Краков.
Владимир Путин вспомнил, как на днях канцлер Германии Герхард Шредер признавался в том, что ему стыдно за прошлое. Президент России заявил, что понимает его.
— Но — это прошлое,— добавил он,— а многим должно быть стыдно за сегодняшний день. Споры этой болезни не уничтожены. Даже в нашей стране, которая больше всех сделала для победы над фашизмом, для освобождения евреев, мы видим проявления этой болезни. И мне тоже стыдно за это!
Признание прозвучало неожиданно. Зал зааплодировал.Впервые, если не ошибаюсь, российский президент признался, как ему за что-то стыдно.
Встретившись через несколько минут на втором этаже театра с ветеранами советской армии, освобождавшими Освенцим, Владимир Путин снова вспомнил, что красивый европейский город Краков был сохранен только благодаря героизму советских солдат, которые штурмовали его без применения тяжелой артиллерии и авиации.
— У некоторых складывается впечатление, что советские солдаты пришли в Освенцим, открыли ворота и поздоровались с узниками,— сказал он.— Но все было по-другому, все было по-другому. На каждом шагу, на каждом метре бойцы теряли своих товарищей.
Господин Путин наградил ветеранов медалью "60 лет победы в Великой Отечественной войне" (до сих пор эта медаль еще не вручалась). Ветераны были растроганы. Они перепутали пустые коробочки из-под медали и теперь не знали, кому какая полагается. У одного из них я увидел на глазах слезы. Старик был просто в отчаянии.
— Да вот же, удостоверения ведь есть на ваши фамилии в каждой коробочке,— сказал я им.
Они мгновенно сделались счастливыми.Через пару часов в Освенциме-2 (Биркенау) прошла церемония памяти. Европейские лидеры снова произносили речи на фоне каменных бараков концлагеря. Но кажется, они могли не делать этого. Достаточно было зажечь поминальные свечи в лампадах и молча постоять возле этих бараков, пока еврейский священник нараспев читал кадиш, поминальную молитву.