14 и 15 июля в Большом театре прошли премьерные показы балета "Фантазия на тему Казановы". Спектакль поставлен на музыку Моцарта. Автор либретто и хореограф — Михаил Лавровский. Дирижер-постановщик — Александр Копылов. На генеральной репетиции спектакля побывал обозреватель Ъ ПАВЕЛ Ъ-ГЕРШЕНЗОН.
Начнем, как начинали старые балетные рецензии.
Только что был в Большом театре. Генеральная репетиция. "Фантазия на тему Казановы". Михаил Лавровский в качестве createur. Бедный Казанова, бедный Феллини! Зачем "преодолевать безбрежный бумажный океан Мемуаров"? Зачем комплексовать по поводу "пластической и изобразительной обескровленности, обыгранности и обсосанности со всех сторон ХVIII века"? К чему испытывать неприятное ощущение "какого-то головокружения, какого-то предчувствия от совершенной ошибки"? — Глупости. Оставим это Феллини. Все гораздо проще. Сезон провален? — предложим под занавес "премьеру". Что-нибудь поострее, поактуальнее. К примеру, "Казанова". Для начала подвесим на сцене Люстру (кого оставят в покое бродвейские лавры "Оперного фантома"). Не ту люстру, что в зале — это слишком дорогостоящее предприятие, к тому же театр в аварийном состоянии — некую Всеобщую Люстру с хитрым намеком на "Всеобщий карнавал жизни, карнавал людей и масок, за которыми скрывается их подлинное лицо". Музыка? — нет проблем. Откроем учебник основ музыкальной литературы: конечно Моцарт (век-то ХVIII!): Маленькая Ночная серенада, "рондо a la Turca" из Сонаты ля мажор (К.331) — пианистка в оркестре старается, загоняя темпы, как на отчетном концерте в музыкальной школе; для кульминационной сцены "про философию" — немного "абсолютной музыки" — Анданте из Двадцать первого фортепианного концерта до мажор. Конечно, Реквием для патетического Финала (зачем хор — он распущен на летние каникулы — когда в театре, слава богу, есть орган). Хорошенько взболтаем все и предложим попробовать. Не нравится? "Хотите слушать музыку? — идите в концертный зал; я предлагаю музыкальный спектакль."
Дальше. Часть хореографическая. Здесь сложнее. Что может труппа кроме "классики" — ничего? Не беда. Разыгрываем то, что "принято называть Классическим балетом, возникшим еще в ХVII веке, развившимся в эпоху Романтизма, завещанным гением Мариуса Ивановича Петипа и его сподвижников и разрабатывающим сюжеты сказочные, исторические, бытовые и аллегорические в двойственной форме танца, связанного с пантомимой" (минус пантомима — так уж в этом театре заведено), — цитируем А. Я. Левинсона, так как не знаем, что сказать.
Это шутка. Теперь серьезно. К части хореографической добавить нечего, кроме того, что отсутствие т. н. "концепции" — и не просто концепции очередного балетного изложения литературного источника, но шире — диктующего правила игры с сюжетом, пластически отрефлектированного отношения-дистанции к феномену "классический балетный спектакль", дважды завершенному во времени Мариусом Петипа и Джорджем Баланчиным, являющим собой не азбуку, не набор слов, но свод синтаксических правил, блистательный сборник художественных текстов, — есть трагический (врожденный?) интеллектуальный изъян всей, пожалуй, советской хореографической продукции. Так и плаваем в мутном коллоидном растворе танцевальной лексики: "классика" — "неклассика", не "свободный танец", не modern dance, не post-modern dance; не Петипа, не after Petipas, не Balanchine, не после; не Бежар, не Пина Бауш... Батман туда, арабеск сюда, аттитюд croisee, аттитюд effacee... В кульминации — монолог (то самое Анданте), что-то в стиле "Морис-Бежар-для-Хорхе-Донна" (увы, не получилось: нет Донна, как нет и Бежара)... Молоденький мальчик-Казанова (Е. Керн) — новое имя в труппе — старается, прыгает, демонстрируя технические потенции, благо, есть перед кем: Главный Балетмейстер, Художественный Руководитель Балета Большого Театра — в зале, устало и чуть скептически смотрит на сцену, на этот "карнавал жизни, карнавал людей и масок, за которыми они скрывают свое истинное лицо"... Бедный Ю. Н., бедный Казанова, бедный Феллини, бедные мы все.
P.S. В статье использованы фрагменты текстов Федерико Феллини, Андрея Левинсона и Михаила Лавровского.