Вчера в Большом зале консерватории с первым концертом в рамках фестиваля "Созвездие русской лиры" выступил ДМИТРИЙ ХВОРОСТОВСКИЙ. В сопровождении оркестра "Виртуозы Москвы" певец исполнил арии композиторов XVII-XVIII веков, а накануне рассказал СЕРГЕЮ Ъ-ХОДНЕВУ о своих планах.
— В Москве уже привыкли, что вы приезжаете где-то раз в год. А сейчас вдруг четыре концерта подряд с вашим участием. Чем вас так заинтересовали?
— В благотворительном концерте в фонд жертв Беслана, которым дирижировал Валерий Гергиев (см. Ъ от 24 декабря), я пел только одну арию, а что касается выступления с Владимиром Спиваковым и "Виртуозами Москвы" — это давнишняя моя мечта, и переговоры об этом шли лет десять. Все три моих концерта проходят в рамках фестиваля "Созвездие русской лиры". Особняком стоит новогодний концерт, где программа в принципе развлекательная, но для меня достаточно серьезная — придется петь французскую музыку на языке оригинала плюс Фигаро, которого я не пел лет пять, а во втором отделении будет звучать музыка из оперетт, которую я вообще никогда не пел.
— Но программу барочных арий вы тоже записывали уже довольно давно?— Очень давно записывал и давно не пел. Последнее время я выступаю в основном в опере, концертов у меня мало, а мои типичные роли — довольно драматические, не предполагающие наличия колоратуры. Всего несколько дней назад я пел в Париже графа ди Луна, и вот — такой прыжок из одной области в другую. Экстремальный, хотя я и привык к подобным вещам. Пришлось за короткий срок подработать колоратурную технику, чтобы в хорошей форме выйти на концерт.
— А третий концерт?— Он особенно интересен. Во-первых, новая программа, в частности романсы Дюпарка, которые очень редко звучат в Москве и в России. Во-вторых, мне будет аккомпанировать Ивари Илия, с которым мы знакомы с 1989 года, но концертируем вместе только с прошлого года. Этот концерт будет посвящен юбилею Ирины Константиновны Архиповой, а Ивари Илия работал с ней, наверное, лет десять, если не больше.
— Как строятся отношения между вашими общемировыми агентами и локальными менеджерами?
— Мои интересы во всем мире представляет агентство Askonas Holt. Оно работает напрямую с оперными театрами и концертными залами, но это относится в большей степени к Великобритании и США. А вот в Европе (не говоря уже о Южной Америке) приходится работать с разными менеджерами и агентами на местах. Это относится и к России. Не первый год я работаю здесь с Олегом Березкиным и его Международной продюсерской компанией. Березкин — человек мало того что знающий, но еще и искренне болеющий за результат, что редкость. Это он помог мне устроить концерт со Спиваковым.
— А записываетесь по-прежнему на Delos?— Да, и сейчас уже сделано логическое продолжение к сборнику военных песен "Песни советских лет". Дальше будет, я думаю, ряд серьезных записей; надо будет, наверное, сделать еще оперное попурри, а также камерный альбом под фортепиано.
— Что-нибудь дуэтное больше не планируете?— Планы-то есть. И даже некоторое желание есть, но не такое, чтобы решительно довести дело до конца. Когда мы записывали дуэтный альбом с Ольгой Бородиной, мы делали вместе огромный мировой тур, и именно тогдашнюю нашу программу мы тогда же записали. Сейчас ничего подобного не происходит. Есть, правда, планы концерта вместе с Рене Флеминг — пока он запланирован на 2006 год. Она много раз пела в Петербурге, но в Москве ни разу, и в принципе ей очень хотелось спеть на сцене Большого. Но теперь Большой закрывают. Так что придется, видимо, устраивать этот концерт в Большом зале консерватории. Хотя и его могут закрыть, и вот что мы будем делать тогда?
— Остается Дом музыки.— Да, конечно. Кстати, акустические параметры мы здесь уже проверяли.
— И как, нравится?
— Не знаю, ведь я еще там не пел! Но когда я был на концерте Кири Те Канава, мне акустика показалась вполне нормальной, хотя я сидел над сценой, почти за оркестром.
— Изменилось ли что-нибудь в вашей оперной деятельности?— Только что кончились последние спектакли "Трубадура" в Opera Bastille. Это этапная работа, потому что до прошлого года этот театр был для меня практически недоступен. Недавно, правда, выяснилось, что месье Галь на самом деле очень хорошо ко мне относится и винит во всем моих менеджеров. Может быть, дело в специфике планирования — у меня выступления расписаны на пять лет вперед, и находить вдруг какие-то "карманы" на ближайший, скажем, год довольно тяжело. До парижского "Трубадура" я пел в Венеции на открытии La Fenice в "Травиате". Вообще, стараюсь сейчас как-то более четко определиться географически со своей деятельностью. Нельзя объять необъятное. Придется несколько урезать мои появления в США — останется Met, и довольно. Зато много новых проектов в Европе, в частности в Италии, и это для меня очень важно, поскольку утвердиться на итальянских сценах — естественно, мечта любого оперного певца. И в целом меня гораздо больше притягивает сейчас именно Европа. Я не хочу больше проводить свою жизнь, постоянно скитаясь по всем континентам.