В Москву прибыл знаменитый тенор Хуан Диего Флорес — уроженец Перу, за десять лет сделавший феноменальную карьеру лучшего исполнителя виртуозных партий в операх Джоаккино Россини и его современников. Завтра вечером певец даст концерт на сцене Большого зала Дома музыки с Национальным филармоническим оркестром России и дирижером Кристофером Франклином. Перед своим московским выступлением ХУАН ДИЕГО ФЛОРЕС дал интервью СЕРГЕЮ Ъ-ХОДНЕВУ.
— Похоже, что последние лет десять в мире молодых оперных звезд происходит настоящий латиноамериканский бум. Причем по преимуществу теноровый. Хосе Кура — из Аргентины, Рамон Варгас — из Мексики, Роландо Вильясон — из Венесуэлы, вы — из Перу. С чем это связано?
— Да, нечто в таком роде действительно происходит. Но я не думаю, что в Южной Америке вдруг стало рождаться больше хороших теноров, чем раньше. По-моему, дело в том, что все эти страны стали менее закрытыми, более видимыми для остального мира. Раньше, если у кого-то обнаруживался хороший голос, он мог рассчитывать на карьеру эстрадного либо фольклорного исполнителя или, наконец, оперного певца — там, где это возможно. При том что настоящей оперной школы в Южной Америке, пожалуй что, не существует. Но сейчас, если певца заметят, у него есть шанс поехать учиться куда-нибудь еще — в США или в Европу.
— Правда, что, когда вы начинали учиться у себя на родине, в Лиме, вы хотели стать поп-певцом и об оперной карьере и думать не хотели?
— Так оно и было. Пока я не уехал учиться в Curtis (филадельфийский Curtis Institute of Music — известнейшее американское музыкальное училище.—Ъ), я плохо себе представлял, что я могу сделать в качестве оперного певца. Но затем я нашел свой репертуар.
— Среди людей, у которых вы учились и которые оказали на вас влияние, называют знаменитое меццо-сопрано Мерилин Хорн и вашего земляка, тенора Эрнесто Паласио...
— Нет, нельзя сказать, что я у них именно учился. С Мерилин Хорн я встретился только один раз, хотя она действительно задала мне определенное направление в смысле репертуара. А насчет Эрнесто Паласио — его я знаю очень давно, вижусь с ним очень часто, но не назвал бы его своим учителем, педагогом. Скорее он помогал (и помогает) мне советами, дает конкретные указания и рекомендации по поводу отдельных партий.
— Что бы вы назвали в числе своих любимых партий?— Эрнесто в "Доне Паскуале" Доницетти, Тонио в его же "Дочери полка", Риччардо в "Риччардо и Зораиде" Россини, граф Альмавива в "Севильском цирюльнике", граф Ори — Россини снова, Тибальд в "Капулетти и Монтекки" и Эльвино в "Сомнамбуле" Беллини... Да много всего наберется. Пожалуй, я очень люблю именно весь свой репертуар.
— Но в нем есть какая-то партия, которую вам бы особенно хотелось освоить, некая, если хотите, роль вашей мечты?
— Да нет, пожалуй. Есть просто планы новых работ, новых постановок, и я очень жду, когда они осуществятся. Скажем, "Любовный напиток". Или "Пуритане" Беллини — буду в этой опере выступать в Вене на будущий год. В планах есть еще "Риголетто".
— Помимо Герцога в "Риголетто" вы не собираетесь выходить за пределы репертуара итальянского бельканто?
— Нет, определенно. Я не смог бы стать подходящим исполнителем для вердиевского или пуччиниевского репертуара, думаю, что барокко тоже не для меня. Этим пусть другие занимаются, для всего этого нужна, знаете, совершенно другая сердцевина в голосе, другая звучность. Я занимаюсь белькантовыми операми и могу сказать, что этот репертуар я люблю, но я его, по сути, не выбирал, понимаете?
— По поводу московского концерта — что вы можете сказать о его программе и о дирижере, который вас сопровождает?
— Это мой второй выезд с дирижером Кристофером Франклином, вместе с ним я выступал на турне в Германии. Мне с ним работать нравится — прежде всего потому, что он чувствует и понимает в этой музыке эпоху. А программа — Беллини, Доницетти, Россини; я выбрал те вещи, которые мне нравятся, и мне кажется, что они подходят для того, чтобы дать полное представление и о моем голосе, и о моем репертуаре.
— Что вам из ваших прошлых выступлений кажется особенно запоминающимся?— Да много их, таких памятных моментов. Дебют в "Ла Скала", когда мне было 23. Дебют в Metropolitan. Но вообще, мне запоминающимися кажутся и многие из обычных концертов, где я чувствовал внимание публики, заинтересованность, ощущал, что людям действительно нравится то, что я делаю.
— А кого из певцов вы бы назвали своим идеалом?— Лучано Паваротти и Альфредо Крауса. Из прошлого — Тито Скипа, Джильи, Карузо. Из певиц мне очень нравятся Натали Дессей и Ольга Бородина.
— Паваротти, кажется, благословил вашу карьеру?— Да, он неоднократно очень лестно отзывался о моем голосе, и когда в Met была торжественная церемония в его честь, он выбрал именно меня для того, чтобы я там выступал. Думаю, что он очень меня ценит. Но, конечно, не больше, чем ценю его я.
— А какую музыку слушаете для себя? Не сохранили ли симпатий к эстраде?— Всякую слушаю. И современную музыку, и рок я люблю. Я, наверное, буду неоригинален, но всякая музыка хороша или плоха, нравится или не нравится.