Британский эксперт по русскому искусству ИВАН САМАРИН рассказал ТАТЬЯНЕ Ъ-МАРКИНОЙ о своем опыте работы.
— Невиданный праздник русского искусства в Лондоне в 1995 году, с которым так и не сравнились события этого сезона,— это ваших рук дело? В чем здесь секрет?
— Секрета нет. Я люблю Россию и очень люблю русское искусство. Мне повезло, я работал на Sotheby`s в очень важный момент. Когда я в 1988 году начал там работать, у нас не было ни одного русского клиента. Эти годы были самыми лучшими для арт-рынка вообще, и в то время русское искусство было гораздо дешевле, чем оно должно быть. И если хорошая немецкая картина тогда стоила £100 тыс., то русская хорошая картина не стоила и £10 тыс.— покупать было выгодно. После 1990-го появились первые русские клиенты, и зимой 1995 года мы вместе с моим коллегой Джоном Стюартом сделали аукцион, который я считаю самым лучшим русским аукционом вообще. А потом мы решили, что больше аукционов делать не хотим. Джон хотел написать свою книгу, я — свою ("Живопись Ивана Айвазовского".—Ъ). Восемь лет я работал в своей частной фирме.
— И решили вернуться именно сейчас и именно в Стокгольм?— Мой друг Ханс Ларссен, член совета директоров Stockholms Auktionsverk, давно меня приглашал. Мне было приятно возвращаться в мир аукционов: как частный дилер, я вижу одну новую картину в неделю, а как эксперт аукциона — двадцать или сорок. И в отличие от Sotheby`s или Christie`s здесь я имею возможность формировать коллекцию на свой вкус.
— Сейчас ситуация противоположная: русских коллекционеров много и русское искусство дорого. К тому же некоторые русские покупатели питают явную слабость к лейблам "Sotheby`s" и "Christie`s".
— Я могу только снова и снова повторять: надо найти хорошие картины и правильно их оценить, вот и все. Рынок сам решит. Сейчас неважно, где физически проходит аукцион.
— На какого покупателя вы рассчитываете?— Я надеюсь на Россию, поэтому и каталог торгов сделал с переводом на русский. В России очень мало искусства по сравнению с Европой вообще. В XVIII веке в Англии было 20-30 портретистов уровня Боровиковского и Левицкого, а в России только эти два — потому они и должны стоить больше. Хотя пока не стоят.
— Что в работе эксперта самое главное?— Глаз. Когда я работал на Sotheby`s, мне однажды показали позднюю икону, с кучей бумаг, что она древняя. И я не знал, что сказать, я же не ученый, чтобы спорить со всеми этими бумажками, но я же вижу, что она XIX века. Когда мой глаз говорит "нет", я никогда не поверю, что "да".