Вот уже в течение почти двух лет крымская проблема является фактором, оказывающим негативное воздействие на двусторонние российско-украинские отношения. Их очередное обострение последует после слушаний о статусе Севастополя, прошедших вчера в Верховном Совете России. Юридические и политические аспекты вопроса о статусе Крыма и Севастополя комментирует корреспондент Ъ ОЛЕГ Ъ-МЕДВЕДЕВ.
Копья юристов ломаются о две российские Конституции
Крымская проблема в российско-украинских отношениях возникла как естественная реакция России на провозглашение Украиной независимости. 26 августа 1991 года пресс-секретарь Бориса Ельцина Павел Вощанов заявил о возможных территориальных претензиях России к отделяющимся от СССР республикам. И только несколькими неделями позже в недрах российского парламента вызрел план доказательства юридической погрешности пребывания Таврического полуострова в составе Украины. Отправной точкой в этих изысканиях послужило постановление Президиума ВС РСФСР от 5 февраля 1954 г. "О передаче Крымской области из состава РСФСР в состав Украинской ССР". Эксперты российского парламента сочли, что оно не является легитимным выражением необходимого по Конституции согласия РСФСР на изменение ее территории. Исходя из этого в мае 1992 г. ВС России принял постановление "О правовой оценке решений высших органов государственной власти РСФСР относительно изменений статуса Крыма, принятых в 1954 году", в котором документ 1954 года квалифицируется как не имеющее юридической силы с момента принятия.
По мнению депутатов, вопрос о передаче области должен был решать не Президиум, а сам ВС. Однако, согласно Конституции РСФСР 1938 г., как впрочем и 1978-го, в период между сессиями ВС вопросы, отнесенные к его ведению, решал Президиум ВС. Поэтому он имел право рассмотреть и вопрос об изменении территории Российской Федерации.
Аргумент о "подарке" Хрущева "братской Украине", о которой тогда, естественно, никто и предположить не мог, что она станет независимой, вполне приемлем на психологическом уровне, однако к юриспруденции никакого отношения не имеет. Исходя из знания реального механизма принятия решений в те годы, правомерность акта 1954 г. можно оспоривать, ссылаясь, в частности, и на то, что фактически вопрос решался не легитимными органами власти, а Политбюро "за рюмкой коньяку". Но тогда с таким же успехом можно было бы признать ничтожными с момента принятия, например, аналогичные постановления о включении Тувы в состав РСФСР в 1944 г., или, что хронологически более близко к передаче Крыма, о превращении 16-й союзной республики, Карело-Финской, в российскую автономию.
Если согласиться с тем, что постановление Президиума ВС РСФСР 1954 г. и в самом деле ничтожно, это вовсе не означает, что де-юре Крым возвращается в состав России, поскольку его передача из состава РСФСР была закреплена ее же властями в Конституции 1938 года путем изъятия Крымской области из списка российских областей. Конституция Российской Федерации 1978 г. также содержала перечень областей, в котором Крымской нет. Таким образом, передача Крыма в состав Украины была легитимизирована двумя российскими Конституциями, а также состоявшимся в 1991 г. признанием Украины со стороны России.
Видимо, сторонники возвращения Крыма в состав России осознали это, и "крымская кампания" плавно перешла в "севастопольскую страду": теперь в качестве юридической зацепки используется указ Президиума ВС РСФСР от 29 октября 1948 года "О выделении города Севастополя в самостоятельный административно-хозяйственный центр". Из постановления следует, что в момент передачи полуострова Украине Севастополь был вне состава Крымской области, и поэтому акт 1954 года его не касался. Однако, ст. 71 Конституции РСФСР 1978 г. относит к городам республиканского подчинения лишь Москву и Ленинград. В то же время Конституция УССР того же года в качестве таковых называет Киев и Севастополь. Поэтому де-юре не только Республика Крым, но и Севастополь являются частью украинского государства, и попытки по-иному трактовать их статус представляют собой территориальную претензию с вытекающими из этого международно-правовыми последствиями.
Крым и флот, флот и Крым. Что более ценно?
Первое, чем объясняется активность России в Крыму — наличие у нее там особых интересов, которые, помимо прочего, главным образом объясняются тем, что Севастополь — база Черноморского флота. Практически общепринятый в СНГ принцип "что на нашей территории, то и наше", которым Киев обосновывал свое желание получить в наследство от СССР Черноморский флот, подтолкнул московских политиков к мысли: чем тратить время на споры о принадлежности ЧФ, о возможных пропорциях его раздела и т. д., проще изменить статус территории базирования ЧФ и побить Киев его же картами.
Таврида как источник накопления политического капитала
Другим катализатором крымской проблемы послужила ее высокая "доходность". Наиболее усердны в крымском вопросе те политики, для которых это едва ли не единственный способ сколотить политический капитал. Сколько бы еще усилий пришлось приложить юному политику Дмитрию Рогозину для того, чтобы о нем упомянула хотя бы одна газета, если бы он не оседлал "русскую идею", и его Конгресс русских общин не выступил на защиту Крыма? Знал бы кто нардепа Евгения Пудовкина, не разверни он "битву за Севастополь"?
Российская оппозиция открыто поддерживает те крымские партии, которые выступают за возвращение Крыма в Россию или за его независимость. Собственно, партии эти действуют как филиалы российских, несмотря на то, что подобная практика запрещена украинским законодательством. Особенно усерден местный ФНС: его активисты в Севастополе заявили на днях, что готовы силой устранить "оккупационный режим" в городе, как только ВС России примет его под российскую юрисдикцию. Кстати, несколько дней назад неизвестный произвел выстрел в окно представителя президента Украины в Севастополе.
Москва-Киев: попытки развязать "крымский узел"
Исполнительная власть России публично осуждает поведение оппозиционеров по отношению к Крыму, как это, например, сделал Андрей Козырев в интервью "Итогам": по его словам, оппозиция и "некоторые политические деятели" пытаются завоевать дешевый политический авторитет, игнорируя тот факт, "что речь идет о судьбах, о жизни, и о риске для миллионов, во всяком случае, сотен тысяч людей: и в Севастополе, и в Крыму, и на самом флоте". Если в этническом, культурном и отчасти историческом плане Крым не Украина, то с точки зрения международного права он ее часть. Ни одно уважающее себя государство не согласится добровольно на уступку территории. Поэтому нетрудно предположить, к каким последствиям могут привести дискуссии о статусе Крыма: именно с них начиналось все в Нагорном Карабахе, Приднестровье, Южной Осетии.
Территориальный спор по Крыму неуместен тем более сейчас, когда на переговорах с Украиной ситуация для России складывается крайне благоприятно и позволяет цивилизованным путем, сохраняя нормальные отношения с Украиной, добиться выгодных решений, в полной мере учитывающих российские интересы в Крыму. Киев сейчас вследствие катастрофического экономического положения ослаблен политически. Буквально на днях премьер Леонид Кучма говорил о готовности решить с Россией необходимые политические проблемы для того, чтобы ввести мораторий на рост цен на российские энергоносители. Все большую активность в наращивании прямых связей с Россией проявляет руководство Республики Крым, которое в состоянии делать это в соответствии с украинским законодательством. Ряд шагов российской исполнительной власти, предпринятых в последнее время, можно расценить как попытку подтолкнуть Украину к пересмотру соглашений от 17 июня с. г. о разделе ЧФ. Сейчас, будучи de jure в составе Украины, Крым de facto во многом контролируется Москвой. Для обеспечения российских интересов в Крыму, с которыми Украина теперь, кстати, считается все больше и больше, вовсе необязательно менять его статус. Более того, сохранение Крыма в составе Украины небесполезно для России: на украинских политических весах он всегда будет мощным противовесом иным регионам, своего рода "агентом влияния" России в украинском государстве. В противном же случае Россия приобретет не только Крым и флот, но и усеченную, а потому враждебную Украину.