В ходе второго тура президентских выборов во Франции вчера Эмманюэль Макрон сохранил свой пост президента республики. Мировые средства массовой информации отметили это как крупную победу Европы, сами же выборы посчитали окончательной сменой поколений во французской политике. Были и такие, кто усомнился в том, что победа господина Макрона была столь уж безусловной.
Президент Франции Эмманюэль Макрон
Фото: Gonzalo Fuentes, Reuters
Президент Франции Эмманюэль Макрон
Фото: Gonzalo Fuentes, Reuters
Le Figaro (Париж, Франция)
Доля французов из глубинки, поддерживающих Эмманюэля Макрона лично и безоговорочно, практически не выросла с 2017 года: что-то между четвертью и третью электората. Это немало. Этого даже достаточно, чтобы выиграть выборы Пятой Республики, особенно когда две другие трети в принципе не способны найти общий язык на избирательных участках. Но это очень мало, когда наступают трудные времена и приходится ежедневно противостоять совместным нападкам недовольных.
В 2017 году Эмманюэль Макрон пообещал «сделать все возможное», чтобы «больше не было причин голосовать за крайних». Сегодня почти шесть из десяти французов голосуют за партии, которые можно назвать экстремистскими, популистскими, антисистемными или протестующими, и которые, как правило, являются продуктом социального гнева, который завтра может найти менее мирные пути своего протеста.
Liberation (Париж, Франция)
Можно выдохнуть. Набрав 41,8% голосов Марин Ле Пен снова не смогла привести ультраправых к власти во Франции. К счастью. Благодаря кому? Благодаря политической зрелости французов, которые сумели, иногда зажимая носы, мобилизоваться, чтобы высказаться против крайне правого популизма. Но эти 41,8 % также говорят о масштабах задачи, стоящей перед Эмманюэлем Макроном. Он должен сделать правильные выводы из своего переизбрания, которое случилось не столько благодаря его программе или его личности, сколько благодаря демократическому порыву сохранить самое важное. Но самое важное — хрупко как никогда. У Франции дела идут плохо.
(Франция.— «Ъ») была больна задолго до выборов 2017 года. Но Эмманюэль Макрон, несмотря на свои обещания, иногда подчеркивал свое происхождение, углубляя пропасть между теми французами, у которых дела идут хорошо, иногда очень хорошо, и теми, у кого дела идут плохо, а иногда очень плохо. Именно преодоление этого разрыва должно стать главной задачей его второго срока полномочий.
The Guardian (Лондон, Великобритания)
Молодой политик и бывший банкир Эмманюэль Макрон упростил трудовое законодательство и пообещал крупнейшую реформу системы социального обеспечения во Франции со времен войны (Второй мировой.— «Ъ»). Его приветствуют во всем мире за превращение Франции в «звезду экономического развития» в эру пандемии — экономика начала восстанавливаться быстрее, чем ожидалось, безработица оказалась на минимальном уровне за последние десять лет, а государственное ограничение цен на газ и электричество сделало рост цен во Франции не таким быстрым, как в соседних европейских странах.
Но по мере того, как Макрон становился ближе к избирателям, выходя на городские площади в последние две недели, стремясь избавиться от имиджа высокомерного человека, отрезанного от каждодневных забот, он ощутил, что кризис дороговизны и реальные страхи людей о том, как свести концы с концами, играют гораздо большую роль, чем он представлял раньше в ходе своей кампании. Его экономическая статистика на бумаге не вполне соответствовала ощущениям тех, кто живет на земле. Шестью месяцами ранее крайне правый политик Марин Ле Пен предугадала, что люди с низким и средним доходом чувствуют, что их не слышат или не понимают. Поэтому она позиционировала себя как «кандидат той Франции, которая страдает» и уделила особое внимание сельской местности, чтобы услышать таких людей.
Financial Times (Лондон, Великобритания)
Статус Франции как ключевого элемента ЕС и сильнейшего участника НАТО в ее поддержке Украины обеспечен еще на пять лет. Но дома, во Франции, однако, победа на выборах, которая в другой стране могла бы рассматриваться как подавляющая — Макрон победил Ле Пен с 58,5% голосов — скрывает реальность, в которой националисты, евроскептики, противники иммиграции из числа ультраправых сильнее сейчас, чем когда бы то ни было со времени окончания Второй мировой войны. Французское общество остается глубоко расколотым. Выборы показали справедливость утверждений и Макрона, и Ле Пен о том, что конфронтации между правыми и левыми больше не существует. Ее заменил цивилизационный конфликт между националистами и популистами с одной стороны и глобалистами и либералами с другой.
The Times (Лондон, Великобритания)
Победа президента Макрона — личный триумф человека, который столкнулся с широкой оппозицией своим реформам и стилю правления во время своего первого срока, кто отложил начало своей кампании до последнего момента и против которого выступил популистский кандидат, способный мобилизовать и разочарование избирателей, и антииммигрантские настроения. Он бросил вызов нежеланию французских избирателей предоставить президенту второй срок и стал первым (президентом Франции.— «Ъ») выигравшим второй срок с 2002 года, когда это удалось Жаку Шираку.
У Европы, НАТО и французского истеблишмента отлегло от сердца. Победа Марин Ле Пен была бы катастрофической для объединенных усилий западного альянса по демонстрации солидарности (с Украиной.— «Ъ»). Она бы поставила под вопрос приверженность Франции Европейскому союзу. Госпожа Ле Пен отозвала свою угрозу выйти из ЕС, но ее предложения по иммиграции, по французской исключительности сделали бы ее крайне трудным партнером для других лидеров ЕС и для любого американского президента. Французским дипломатам, лидерам бизнеса и чиновникам было бы сложно приноровиться к ее националистической, популистской и изоляционистской политике. Многое перед выборами было сделано для разделения французского общества на группки, способные договориться об очень немногом, потерявшим веру в политику, находящимся в оппозиции всем экономическим реформам. Сейчас он (господин Макрон.— «Ъ») должен доказать, что он не высокомерен, что он не потерял связь с народом, что ему хватает видения того, как гальванизировать расколотое общество. Франция и весь мир ждут этого.
The Wall Street Journal (Нью-Йорк, США)
Эмманюэль Макрон стал первым за два десятилетия французским лидером, который обеспечил себе второй срок. Отчасти он обязан своей победе тем, что его оппонентом была госпожа Ле Пен. Будучи политическим новичком в 2017 году, он опередил ее тогда на 32%. Он предостерегал о радикализме своего оппонента и призывал к восстановлению динамичного развития Франции. Будучи самым молодым французским лидером со времен Наполеона, господин Макрон отвергает традиционные разделения в политике. Во время своего первого срока он назначил на ключевые посты правоцентристов и продемонстрировал прогресс в проведении налоговой реформы и реформировании рынка труда. Он также смог противостоять более существенному натиску справа, пообещав взяться за решение проблемы «исламского сепаратизма», придерживаясь французских ценностей.
Госпожа Ле Пен, которую часто описывают как ультраправого политика, построила кампанию на таких аспектах, как ислам и иммиграция. Но в таких вопросах, как экономика, она встала на позиции левых, призывая к введению налога на чистую стоимость личных финансовых активов и к протекционизму в торговле.
Франция всегда была особую важной для НАТО, учитывая ее тягу к голлистскому национализму. Достаточно вспомнить недавнюю ярость Макрона, когда Франция лишилась австралийского контракта на подводные лодки. Но он заслуживает уважения за то, что спас мир от госпожи Ле Пен. Будучи давним сторонником господина Путина, она хочет вывести Францию из командной структуры НАТО.
The Washington Post (Вашингтон, США)
Переизбрание Макрона стало триумфом для Европейского союза и неудачей для тех, кто хочет ослабить или расколоть его.
Поражение лидера крайне правых Марин Ле Пен нанесло существенный удар по националистическим силам в Европе, нацеленным на ограничение иммиграции и маргинализацию мигрантов, особенно мусульман. Это стало победой для демократии в целом.
Впрочем, нынешний отрыв Макрона от Ле Пен оказался меньше, чем в 2017 году: 66% против 34%. Усилия Ле Пен по трансформации себя из крайне правого фанатичного деятеля в друга французского рабочего класса принесли определенные плоды. Экзит-полы показали, что ее позиции особенно сильны среди рабочих. Тот факт, что сейчас многие хотят поддержать кандидата ультраправых, заставляют предположить, как экономические потрясения, усиленные злостью на социальные изменения, подточил то, что во Франции называется «республиканским блоком» — альянсом в поддержку толерантной и демократической республики.
El Imparcial (Мадрид, Испания)
Исторически, самым важным фактором (нынешних.— «Ъ») президентских выборов было разрушение двух политических партий, которые долгое время были основой демократии наших соседей. Многие годы лидеры обеих партий ограничивались выставлением противника дураком или подлецом. Франция нового поколения ответила, заменив эти политические трупы социалистов и либералов Эмманюэлем Макроном и Марин Ле Пен. У того, что разделяет этих двух кандидатов, есть название — Европа. Вчера французский народ сделал выбор очевидного исторического значения… Европейская Франция победила. Та, которая призывает ступить на путь соревнования с великими мировыми державами — Китаем, Индией, Австралией, Россией, США.
Blick (Цюрих, Швейцария)
Франция — это не США. Мы узнали об этом, когда клон Трампа Эрик Земмур потерпел неудачу в первом туре президентских выборов. Теперь мы знаем, что Франция — как бы она ни была разочарована — не готова участвовать в популистских приключениях Ле Пен.
Чтобы сдержать крайне правых и крайне левых, Эмманюэль Макрон теперь должен доказать, что движение «Вперед, Республика!», которое он основал в 2016 году,— больше чем просто лозунг. Теперь у президента есть еще пять лет, чтобы республика по-настоящему начала двигаться вперед.
Frankfurter Allgemeine Zeitung (Франкфурт, Германия)
И для Германии тоже победа Эмманюэля Макрона в эти мрачные времена — лучшая новость за долгое время. Если бы президентом стала Ле Пен, плодотворное сотрудничество в Европе было бы невозможно, а тем более фронт против ее покровителя и многолетнего образца для подражания Владимира Путина. В противостоянии против шокирующе большой группы упертых правых радикалов и еще одной большой группы недовольных в их тени Макрон не искал спасения в тактическом евроскептицизме, как делали многие другие европейские политики, находившиеся в таком же трудном положении. Напротив, он решился на то, чтобы продвигать ЕС как решение проблем, связанных с глобализацией — как материальных, так и связанных с политикой идентичности. Теперь ему нужно продемонстрировать результаты.
Der Spiegel (Гамбург, Германия)
Эмманюэль Макрон выиграл выборы. Теперь перед ним стоит намного более сложная задача: второй срок. Это мог бы быть триумф… Но триумфа в первые часы после выборов не было, все чувствовали одно: облегчение, но не очарованность… Эмманюэль Макрон должен теперь объединить страну, которая через пять лет после его победы в мае 2017-го оказалась странным образом разорванной. Она разделена на три политических блока. Но есть и четвертый блок. 28% не пошли на выборы и 9% проголосовали протестно (испортили бюллетени. —«Ъ») — это дает 37%. С точки зрения цифр и в сравнении с результатами первого тура это самая сильная партия во Франции: люди, которые не верят в смысл демократических выборов. Президент должен стать президентом всех французов и француженок. До сих пор ему с этим было сложно. Он считался президентом богатых, победителей и той Франции, которой не нужно думать о деньгах в конце месяца. От этого президентского срока зависит, сможет ли Макрон снова объединить эту разорванную Францию. Возникают ли политические альтернативы за пределами крайних позиций. Или же Макрон станет тем, кто в ближайшие пять лет проложит путь к власти для правых популистов? Короче говоря, станет ли он президентом, который творит историю. Он этого точно хочет.