руководитель Российского фонда помощи
Российский фонд помощи и американская благотворительная организация "Русский Дар жизни" (Russian Gift of Life) договорились о долговременной совместной программе сбора средств для хирургической помощи детям с врожденными пороками сердца в Томском НИИ кардиологии Российской академии медицинских наук. На первом этапе этот проект предполагает вложение как минимум $120 000.
Благотворительная организация "Русский Дар жизни" создана американцами российского происхождения в 1989 году в городе Си-Клифф, штат Нью-Йорк, США. Она сотрудничает с международной программой Ротари-клуба "Дар жизни" в оказании помощи российским детям с врожденными пороками сердца. "Русский Дар жизни" привозит детей для хирургических операций в клиники США, обеспечивая прием, переводчика и медицинские услуги. В последние годы эта организация финансирует операции и в России. За 15 лет "Русский Дар жизни" помог 750 российским детям, из них 450 прооперированы в клиниках США и 300 — в РФ. У нас подобные операции в среднем стоят $5000, в США — до $40 000. Более подробную информацию об организации можно получить по электронному адресу rgol@mail.com.
Первый этап совместной программы Российского фонда помощи и "Русского Дара жизни" рассчитан на год, стартовал этой полосой и предполагает вложение как минимум $120 000, по $60 000 с каждой стороны. Деньги пойдут на оплату только тех операций, на которые не распространяются государственные квоты. Обычно это операции с применением импортных расходных материалов типа стентов или кардиостимуляторов.
Этот проект с американцами, скорее всего, вызовет у читателей не меньше вопросов, чем у нас в редакции. Честно говоря, я не очень уверен, что знаю правильные ответы. То есть нет никаких сомнений в искренности намерений друзей из "Русского Дара жизни". А уж что каждая копейка из-за рубежа будет очень кстати любой нашей клинике, тут и спорить не о чем. Но почему именно детские сердечные пороки, а не церебральные параличи, к примеру, или врожденная глухота? Тоже актуальные темы. Зачем вообще какая-то программа, если Российский фонд помощи, не располагая ни собственным капиталом, ни даже счетом в банке, и сам вполне успешно справляется со своей задачей — рассказывать о несчастьях и нуждах людей тем, кто хочет и может им помочь? И почему Томск, а не, скажем, Научный центр сердечно-сосудистой хирургии имени Бакулева, знаменитая Бакулевка, которой руководит блестящий практикующий хирург Лео Бокерия, где избавление детей от сложных пороков сердца превращено в крупнейший на континенте производственный поток и куда с надеждой везут самых тяжелых ребятишек со всей России? И к чему эта морока с организацией совместных пожертвований, 50 на 50 за операцию?
Так вот, в почте фонда много отчаянных писем от семей с детьми-сердечниками. Из Сибири особенно много. Хотя нашу почту вряд ли можно признать сколько-нибудь репрезентативной, но тут она вполне совпадает с официальной статистикой. У нас врожденные пороки сердца в структуре пороков развития составляют почти треть. А в Томской области число детей с болезнями системы кровообращения превышает среднероссийский показатель в 2,2 раза. Половина из них умирает на первом году жизни, в следующие год-полтора — еще 25%. Многих могли бы спасти.
Однако было бы лукавством заявлять, будто именно жутковатая статистика подтолкнула нас к этой программе. Тема востребована читателями, в этом все дело. Есть ощущение, что можно публиковать сколько угодно просьб на эту тему, и всем помогут. Несколько лет с нами связаны люди, готовые платить за такие операции даже по неопубликованным письмам. Один читатель предлагает крупную систематическую помощь для детей с врожденным пороком сердца, "но только не в столицах, где избыток госквот, а в провинции". Другой заявляет о готовности поддержать "проект типа вашего новосибирского: вкладываешься в частную судьбу, а вырастает целое направление".
Действительно, пять лет читатели оплачивают операции по поводу тяжелых сколиозов у девочек в Новосибирском НИИ травматологии и ортопедии. Пять лет назад там был один энтузиаст — хирург Михаил Михайловский. Теперь есть клиника, три бригады хирургов, туда едут и девушки из Европейской России. В прошлом году прооперированы 102 пациента (говорят, больше, чем в любой клинике страны), причем 54 операции оплатили наши читатели ($290 000). В этом году помощь вновь заметно выросла. Мы не придумывали специальной антисколиозной программы, но мне искренне жаль, что при всех многочисленных разговорах на тему "PR и благотворительность" это направление не стало именным в честь кого-то из читателей Ъ или его фирмы. Помощь идет по-прежнему анонимно, хотя такой имидж-ход пропадает!
Может быть, сердечную программу с PR-целью поддержит какая-то компания? Мы бы это приветствовали. Если желающие не найдутся — тоже ничего страшного. Уже полгода мы регулярно публикуем письма из Томска, и все они востребованы.
Представляется также, что если помощь будет совместными дарами (matching gifts по-американски), то откликов окажется даже больше, чем на 24 сердечника. Расчет прост: цена ниже — откликов больше. И наконец, почему Томск? Мы искали кардиоцентр с острой потребностью в увеличении числа платных операций, с развивающейся материальной базой, с кардиологами и хирургами, у которых сильны профессиональные амбиции. Все это есть в Томске: только что открыто новое детское отделение на 50 коек, 5 операционных, 31 доктор наук и 75 кандидатов наук, 47 врачей высшей и 12 — первой категории, они обслуживают многие регионы Сибири, о них высоко отзывается академик Евгений Чазов. И уже полгода они пунктуально отчитываются за каждый взнос наших читателей. Чем не партнеры?