На Новой сцене Большого театра состоялся гала-концерт победителей и членов жюри II Московского конкурса скрипачей имени Паганини. Рассказывает ВАРВАРА Ъ-ТУРОВА.
Конкурсу Паганини следовало бы выдать специальную премию "За выдающийся пиар". Казалось, происходит не награждение лауреатов скрипичного конкурса — достаточно профессиональное мероприятие, а вручение по меньшей мере Нобелевской премии. Со всех сторон здания Новой сцены толпились жаждущие приобщиться к событию студенты-скрипачи всех московских школ и вузов. Многочисленная охрана стояла насмерть — скрипачей не пускали. Отчаянно хорошо одетые дамы и господа с билетами вынуждены были буквально прорываться в зал сквозь толпу тех самых студентов. Внутри, в фойе, шампанское лилось рекой, сверкали вспышки фотокамер, всем раздавали подарки — роскошно изданные диски лауреатов прошлогоднего конкурса и буклеты. Однако когда гости заняли свои места, случился конфуз: зал оказался едва заполнен на треть. Сидящих наверху попросили спуститься в партер — создать иллюзию аншлага. Студентов, кстати, по-прежнему не пускали.
Наконец суета прекратилась и вечер начался. На сцену пригласили членов жюри и председателя попечительского совета Фонда скрипичного искусства Максима Викторова. Господин Викторов вручил лауреатам дипломы и призы. За третье место статуэтки "Паганини с бронзовой скрипкой" получили сразу двое — юная скрипачка из Санкт-Петербурга Екатерина Фролова и британец Ли Джеймс. Вторую премию жюри не присудило, первую (статуэтка "Паганини с золотой скрипкой" и $10 тыс.) получил кореец Квун Хюк Чжу. А гран-при (возможность на протяжении года пользоваться знаменитым Страдивари Венявского) получила студентка Московской консерватории Алена Баева. На церемонию награждения зал реагировал крайне вяло. Невольно подумалось, что публике совершенно все равно, кто там и что получил. Вряд ли эти люди ходили на три тура конкурса, болели за определенных скрипачей или, например, переживали, если любимца сбрасывали с участия. Я заметила в зале лишь несколько родственников участников, которые пытались создать ощущение торжественности, присущее обычно подобным мероприятиям.
Концерт был построен странным образом. Следом за стремительным первым отделением, в котором все лауреаты быстренько сыграли и поехали по домам, началось второе, а затем и третье, в которых выступали члены жюри, удачно анонсированные конферансье Станиславом Бэлзой: "А теперь, в назидание молодежи и на радость публике, блеснут своим неувядающим мастерством наши знаменитые члены жюри". Начало было вполне оптимистическим. Председатель жюри Сергей Стадлер совместно с альтистом Юлианом Рахлиным и Московским симфоническим оркестром в этаком светском духе исполнили Симфонию-концертанте Моцарта. Следующим номером был Концерт для трех скрипок Антонио Вивальди. Три скрипача и одновременно члена жюри — Эдуард Грач, Максим Федотов и Ицхак Рашковский — играли этот концерт незабываемо. Господин Грач играл просто очень, очень громко, от начала до конца не меняя ни темпа, ни динамики, ни тембра, ни выражения лица (стало понятно, откуда взялась подобная нахрапистость у двух его учеников-лауреатов — Алены Баевой и Квун Хюк Чжуна). Господин Рашковский играл просто фальшиво, а то, что происходило с господином Федотовым, надо по идее рисовать. Широко расставляя ноги, он чуть сдвигал колени, энергично качал таз из стороны в сторону и пружинисто подпрыгивал. Попробуйте при этом еще и на скрипке поиграть. При этом три маэстро будто не слышали друг друга, постоянно пытаясь играть еще, еще громче, еще быстрее и еще фальшивее. Позже Максим Федотов превзошел сам себя, устроив какие-то почти пляски по сцене в исполнении пьесы "Хаванез" Сен-Санса. Надо сказать, что публика радовалась каждому физкультурному изыску скрипача, о чем в прямом эфире и сообщала друзьям по телефонам. Господину Федотову даже устроили овацию.
В общем, с аудиторией все было понятно. Не находился ответ на другой вопрос: для чего вообще нужен этот новый конкурс, ничем не отличающийся от десятков подобных? Господин Викторов в начале вечера с восторгом заметил: "В этом году в конкурсе приняли участие музыканты из шести стран". Вот эти страны, для ясности: Китай, Казахстан, Украина, Корея, Великобритания (один участник, он же — лауреат третьей премии), Россия. Всего лишь 16 участников на первом туре. Ни одного немца или японца — представителей сильных сейчас направлений исполнительства. Ни одной знакомой фамилии, кроме тех, кто в итоге и взял все призы. Ни одного лауреата или хотя бы дипломанта конкурса Чайковского.
Два победителя — два ученика члена жюри. Нет смысла оспаривать очевидную виртуозность Алены Баевой и Квун Хюк Чжуна, но у них изначально было гораздо больше шансов на победу. Не говоря уже о том, что при такой географии стран-участниц, не думаю, что эта победа была трудной. Член жюри виолончелист Александр Рудин так прокомментировал результаты конкурса: "В любом случае это лучше, чем концерт эстрадных звезд под фонограмму. А что касается этого совпадения, что оба победителя учатся у Грача, то я могу сказать одно. Если человек хорошо играет, то какая разница, у кого он учится?" Так или иначе, Страдивари Венявского из государственной коллекции уникальных музыкальных инструментов вручили Алене Баевой — к слову сказать, стипендиатке Фонда скрипичного искусства, организатора конкурса Паганини. Надо заметить, что скрипачка и так играет на замечательном инструменте из той же самой госколлекции.