правовое поле
Число российских компаний, так или иначе вовлеченных в судебные процессы и разбирательства за пределами России, растет ежегодно. Несмотря на то что решение в зарубежных судах получать дороже и дольше, чем в России, трансграничное правосудие уже стало влиятельным фактором, определяющим поведение компаний. "Иск в Лондонский суд" постепенно превращается из популярной угрозы в реальную технологию защиты своих интересов.
Юристы без границСейчас уже сложно представить, что право разрешать собственные споры в судебной инстанции за пределами страны существовало и во времена СССР. В отличие от РФ, которая пока неохотно подписывает международные документы, связанные с международным правом, Советский Союз активно участвовал в создании огромного и запутанного корпуса соглашений и конвенций, регулирующих международные споры. Часть норм законодательства РСФСР и СССР, регулирующих эти вопросы, действует до сих пор, в основном же право гражданина России или российского юридического лица обращаться в суд за пределами родной страны регулируется статьями части III Гражданского кодекса (вступила в действие в марте 2002 года, основана на Римской конвенции о праве 1980 года, применяемой к договорным обязательствам), главами 30-31 АПК РФ (основанных на Нью-Йоркской конвенции 1958 года о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений) и рядом международных соглашений о так называемом коллизионном праве, ситуациях, затрагивающих интересы сторон в суде в нескольких юрисдикциях, а также особенностях национального правосудия за пределами России. Ряд более поздних конвенций о взаимном признании судебных решений Россия пока не приняла.
Глобализация бизнеса компаний в США и ЕС, а также запутанность законодательства сделали трансграничные судебные споры настоящим Клондайком для юристов, специализирующихся на международном праве. Ежегодные расходы на юристов в стандартных трансграничных исках начинаются от $200-250 тыс., а процесс обычно занимает не один год.
Тем не менее с середины 90-х годов число "российских" споров в зарубежных и международных судебных инстанциях ежегодно растет. По мнению судьи Высшего арбитражного суда Татьяны Нешатаевой (см. интервью с ней на этой же странице), российская система арбитражей для компаний России сейчас работает быстрее и эффективнее по сравнению с системой международных коммерческих арбитражей и судами иностранной юрисдикции по российским рискам. Однако обороты российских подразделений таких компаний, как White & Case, LeBoef, Lamb, Greeb & McRae (LLGM), Baker & McKenzie, Coudert Brothers, Salans, Clifford Chance, специализирующихся в том числе на трансграничных исках, растут ежегодно.
Заграница поможет
Практически каждый корпоративный конфликт в России в последнее время проходит если не с подачей иска в международный (Лондонский, Гаагский, Стокгольмский и т. п.) суд, то с угрозой подачи такого иска. Так, Group MENANEP, основной акционер ЮКОСа, подачу исков в международные и иностранные судебные инстанции рассматривает как один из важнейших элементов защиты собственности в деле ЮКОСа. Несмотря на большое количество решений российских судов по слиянию ЮКОСа и "Сибнефти", по словам Виктора Геращенко, председателя совета директоров ЮКОСа, компания не исключает возможности стребовать с "Сибнефти" неустойку за сорванную сделку по слиянию ($4 млрд.—Ъ) в арбитраже в Лондоне.
Масштабная коррупция в российской судебной системе заставляет в значительном количестве контрактов между российскими компаниями делать тем не менее "арбитражную оговорку" — ссылку на то, что конфликт будет разбираться в Международном коммерческом арбитраже. Наиболее популярны в России Лондонский международный арбитражный суд и коммерческий арбитраж при ТПП Стокгольма, реже арбитражная оговорка содержит ссылку на арбитражный суд Международной торговой палаты в Париже, арбитражи Американской ассоциации арбитров (ААА), коммерческий арбитраж в Гамбурге.
Впрочем, помимо коммерческих арбитражей теоретически российским компаниям в ряде ситуаций доступны и иски, и международные публичные арбитражи (Постоянная палата Третейского суда в Гааге, вашингтонский Международный центр по разрешению инвестиционных споров), и даже непосредственное обращение в систему правосудия стран Запада.
Наиболее популярны в этом смысле законодательства Великобритании и США: подавляющее большинство громких "антироссийских" судебных дел на Западе рассматриваются именно там. Так, например, громкие судебные иски братьев Юрия и Михаила Живило, экс-владельцев Новокузнецкого алюминиевого завода, против акционеров "Русского алюминия" подавались в окружные суды Нью-Йорка — сопровождение подобных дел чаще всего ведет адвокатское бюро Marks & Sokolov.
Почти безграничные возможности для российских компаний в международных и зарубежных судебных и арбитражных инстанциях в основном иллюзия. Судиться на Западе — дорогостоящая и долгая процедура, эффективная лишь в том случае, если позиции истца безупречны и действительно связаны с его собственностью за пределами России. Так, иск компании Base Metal Trading и других структур Михаила Живило против "Русского алюминия" на сумму $3 млрд в нью-йоркский суд был отклонен. Судья Джон Кеттл, ведущий дело, заявил, что иск является "попыткой манипуляции американской правовой системой" и его следует рассматривать в России. Близкие по смыслу иски Base Metal Trading и двух других компаний о компенсации убытков за прекращение контрактов с Новокузнецким алюминиевым заводом в 1999 году были отклонены арбитражами в России, судом ТПП Стокгольма, а также судами в Швейцарии.
При этом истцу в какой-то мере повезло. Судья Кеттл не оштрафовал истца, подавшего некорректный иск, хотя такую возможность, равно как и возможность открывать уголовное преследование за попытку воспользоваться судебной системой в корыстных целях, предусматривает законодательство и в США, и в Великобритании, и особенно в Германии. Так, сравнительно небольшое число исков в суды ФРГ юристы объясняют практикой штрафов "за недобросовестный иск".
Неподсудные и несудящие
Впрочем, принятие иска западным судом общей юрисдикции, а тем более — коммерческим арбитражем не означает, что судья в Лондоне, Женеве или Нью-Йорке будет руководствоваться в своем решении именно местным правом. Так, по словам представителей LLGM, суды Великобритании в последнее время демонстрируют готовность применять в судебных исках из России не только британское, но и российское право. В качестве примера в LLGM приводят еще один иск Base Metal Trading, поданный в 2003 году к предпринимателю Руслану Шамурину, бывшему партнеру компании, осуществлявшему сбыт алюминия через лондонских брокеров, а также игравшему на фьючерсах на Лондонской бирже металлов без санкции руководства компании. Лондонский арбитражный суд установил, что, хотя показания господина Шамурина "неправдоподобны и надуманны", менеджер невиновен — именно исходя из российского, а не британского права.
Возможность "выбора права" при заключении контракта существует во многих законодательствах, в том числе и в России, однако ограничения на этот счет весьма велики — формула "это должно не противоречить публичному порядку и императивным нормам законодательства", существующая в Гражданском кодексе РФ, может трактоваться как угодно широко.
Так, дела о недвижимости, как правило, разбираются судом государства, в котором она находится, в исключительном порядке: иск о правах на земельный участок в Одинцовском районе в Стокгольме просто не примут. Кроме того, по ряду сделок российское законодательство настаивает на своем исключительном праве юрисдикции — к нему, например, относятся любые споры, связанные с суверенными правами РФ как государства, вопросы национальной безопасности и т. д., причем эта оговорка безусловно признается всеми судьями мира.
Наконец, в неопределенных случаях, к которым относится огромная часть "международных споров", существует проблема "определения компетенции" — судья вынужден сам определять, имеет ли он право разрешать конкретный спор или нет. Очень часто суд ограничивается цитированием латинской формулы из римского права: "forum non conveniens" (в данном случае — "суд не может решать".—Ъ). В этом случае издержки истца на подготовку к процессу никто не возместит. По словам Игоря Остапца, партнера компании White & Case, именно с такой формулировкой в феврале федеральный суд Южного округа Нью-Йорка отклонил иск канадской Norex Petroleum к Тюменской нефтяной компании (сейчас — ТНК-ВР).
Отметим, что суды, как это и было в случае с Norex, часто основывают свои решения по "российским" искам на уже вступивших в действие решениях российских судов. Мало того, наличие ранее поданного, но еще не рассмотренного в российском суде иска с вероятностью 99% будет основанием для отклонения поданного иска в западном суде. Наконец, иски в большую часть арбитражей на Западе против правительства и госструктур невозможны: государство и его органы, например, ЦБ или правительство, арбитражной системе неподсудны.
Долгая дорога обратно
Если в случае с иностранными судами необходимость рассмотрения иска именно в этом суде, как правило, истцу следует доказать, а суверенитет государства от преследования ограничен, то с коммерческими арбитражами, как правило, арбитражной оговорки и оплаты услуг арбитража достаточно. Правда, выиграть в коммерческом арбитраже — лишь полдела. Если с исполнением западного судебного решения на Западе (например, с конфискацией средств со счетов проигравшего) проблем в основном не будет, то утверждение решения арбитража в России может стать невыполнимой задачей.
Так, уже стали хрестоматийными два дела, в которых решение коммерческого арбитража было отвергнуто госарбитражем России. Первое — спор 1999-2002 годов предпринимателя Алекса Секлера и компании Liral с акционерами компании "РТИ-Каучук" за собственность российского завода. Несмотря на то что Лондонский международный арбитражный суд вынес решение в пользу господина Секлера, Высший арбитражный суд РФ (ВАС) утвердил отказ от исполнения этого решения. При этом ВАС ссылался на обстоятельства спора — тогда как по законодательству России должен был только рассмотреть вопрос, не нарушает ли формально решение в Лондоне законодательство России. Второй случай — спор Европейского банка реконструкции и развития (ЕБРР) с уральским банком "Золото-Платина", который отказался вернуть ЕБРР $36 млн по договору поручительства по кредиту ЕБРР банку "СБС-Агро". ЕБРР обратился в Высокий суд Королевской скамьи в Лондоне и выиграл дело, однако Свердловский арбитражный суд отказался признавать решение, ссылаясь на наличие решений судов в России в пользу "Золото-Платины". Несмотря на то что большая часть разъяснений ВАС по таким делам требует от судей российских арбитражей руководствоваться нормами иностранного права, они нередко игнорируются.
Впрочем, несмотря на большие сроки разбирательств в международных институтах, правосудие без границ — реальность, и последние примеры работы международных арбитражей по российским делам это показывают. Так, канадскому машиностроительному концерну Bombardier было достаточно лишь подать иск в Арбитражный институт ТПП Стокгольма в отношении ОАО "Российские железные дороги" (РЖД), чтобы возобновить переговоры с ответчиком о закупке партии локомотивов (Ъ подробно писал об этом деле 10 ноября). И это тоже характерная деталь в трансграничных разбирательствах. В отличие от исков в России, подавляющее большинство исков и в международные арбитражи, и в западные суды завершаются мировыми соглашениями.