Карловарская принцесса

На 90-м году жизни скончалась Эва Заоралова, чешский кинокритик и реформатор Карловарского кинофестиваля. Красивую, элегантную, излучавшую свет и тепло, ее называли «карловарской принцессой». В ней, уверен Андрей Плахов, действительно было что-то сказочное.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Эва Заоралова родилась в семье потомственных архитекторов, но сама выбрала филологию, философию и искусство кино. В совершенстве изучила французский и итальянский, переводила на чешский романы Жоржа Сименона, сценарии Федерико Феллини и Микеланджело Антониони. С начала 1960-х годов, когда в Чехии возникла кинематографическая «новая волна», выступала как кинокритик в журналах «Кино» и «Фильм а доба», впоследствии возглавила второй из них. Сотрудничала с журналом «Мировая литература» и издательством «Одеон», читала лекции по истории кино в Академии исполнительских искусств в Праге.

Мы познакомились с Эвой в конце 1980-х, когда оба были избраны вице-президентами Международной Федерации кинокритики (ФИПРЕССИ). Это было еще до падения «железного занавеса», и тогда по регламенту два вице-президента избирались из «западного блока», два — из «восточного»; мы как раз представляли последний.

В многочисленных дискуссиях о кинематографе и политике (куда от нее денешься) я убедился как в принципиальности, так и в диалектическом уме Эвы, ее умении видеть и анализировать любой предмет без вульгарных упрощений, в его объеме и сложности.

А потом у Эвы Заораловой началась вторая жизнь: в 1994 году она стала директором Карловарского международного кинофестиваля, взявшись за эту работу в прочном тандеме с новым президентом фестиваля актером Иржи Бартошкой. Карловы Вары в то время представляли собой сонную деревню, куда любопытства ради заглядывали немецкие туристы, помнившие «Карлсбад», но в основном ее наводняли сибиряки, ехавшие на прославленный курорт по профсоюзным путевкам. Кинофестиваль, почти убитый после советского вторжения в Чехословакию, не имел ни международной репутации, ни публики, готовой его посещать.

Но стоило возглавить фестиваль Эве Заораловой, как все преобразилось словно по мановению волшебной палочки. Хотя за этим волшебством, кончено, стоял огромный труд. В Карловы Вары со всей страны съехались молодые киноманы, разбили здесь палатки, заполнили хостелы и кинозалы. Для этого были созданы условия и всевозможные льготы. Эва мобилизовала свои серьезные международные связи — и фестиваль стал Меккой для самых влиятельных зарубежных журналистов, о нем пошла слава на весь мир. Звездный статус фестиваля поддержал своим присутствием первый состав Голливуда — от Леонардо Ди Каприо (еще хрупким юношей купавшегося в карловарском бассейне) до Шарон Стоун, Роберта Редфорда и Мэтта Дилона.

Прекрасным ноу-хау команды Эвы Заораловой стали киноролики, которые показывают на фестивале перед каждым сеансом. Это полные истинно чешского юмора фантазии о том, как используют почетный приз «Хрустальный глобус» его лауреаты. Так, Харви Кейтелю «Глобус» уронили на ногу, и он, сидя в гипсе, оттягивается в баре. Иржи Менцель, классик чешской «новой волны», приспособил приз как волшебное зеркальце, с помощью которого можно подглядывать за юной домработницей, вытирающей пыль на антресолях. Джуд Лоу отбил молотком хрустальный шарик, а человечка, который его держит, приладил на передок «Мерседеса» вместо погнувшегося фирменного знака: и оригинально, и на ремонте сэкономил. А Кейси Аффлек, поиздержавшись, отнес свой приз в ломбард, но выяснилось, что там уже три «Хрустальных глобуса» томятся на полке. Такие вот милые шутки на карловарскую тему, великолепно работающие на имидж фестиваля.

Репутация Эвы Заораловой в Чехии была очень высокой, ее заслуги отмечали и Франция, и Польша, и другие страны, но приезжая на какой-нибудь зарубежный фестиваль, она вела себя как «простой журналист»: с раннего утра до позднего вечера ее можно было встретить на пресс-показах, а вовсе не на ВИП-тусовках. Она была человеком мира в самом высоком смысле слова. Отдав душу итальянскому и французскому кино, в то же самое время она всегда поддерживала талантливые русские, польские, украинские, болгарские фильмы, вместе с Галиной Копаневой, другой важной фигурой Карловарского фестиваля, создала специальную программу для этих стран под названием «К Востоку от Запада».

Эва Заоралова никогда не бывала в России и, если бы прожила дольше, думаю, тоже бы не приехала — и вовсе не по состоянию здоровья. Однажды она уже почти села в самолет на Москву по нашему приглашению, но что-то в последний момент не сложилось.

Тем более меня всегда поражал ее выученный в школьные годы и прочно осевший в сознании полиглота русский язык. Например, она знала наизусть большие фрагменты басен Крылова. Встретившись в Канне или Венеции, мы иногда начинали общаться по-английски, но вскоре она сама переходила на русский. При общении между славянами еще совсем недавно это казалось таким естественным.